Право остаться

– Мистер Талицкий… если Льюис болван, то это не значит, что глупы и все остальные. Я бы на твоем месте обеспокоился этой проблемой.

– Не понимаю, о чем вы…

– Когда ты рассказывал о прошлой ночи, то из описания исчезли целых три часа, – старик наставительно поднял палец, – сомневаюсь, что ты столько времени сидел и думал, как поступить с твоими находками. Это на тебя не похоже.

– Вы правы.

– Обыскивал подвал? Нашел что-нибудь нужное?

– Случайно.

– Могу узнать, что именно? Если не хочешь говорить – я пойму.

– Небольшой ящик с документами, – признался я, – он был спрятан в лаборатории.

– Компромат на вустерских торговцев и чинуш?

– Откуда вы знаете?

– Догадался. Ты искал именно эти документы?

– Нет. Там были и другие бумаги.

– Документы на русских чиновников? – понимающе кивнул он.

– Подумал, что Кротов умен и озаботится такими вещами. Я не ошибся…

Через неделю я стоял на пристани Вустера и провожал Марка Брэдли в Форт-Росс. Как он ни ругался, но в порт его доставили на носилках. Нечего рану тревожить. Пусть и заживает, но лишняя тряска не нужна. Вместе с ним отправился мистер Харт. Старик был рад немного растрясти кости и подышать свежим морским воздухом. По крайней мере, так он говорил.

Кстати, этим же пароходом в Форт-Росс отправился и господин Азаров. Не один, а в сопровождении двух дюжих молодцов из почтовой охраны, которые несли три запечатанных мешка из парусины. Найденные мною документы, надо полагать, тоже в этих мешках. Или нет? Не знаю. Мое дело маленькое. Через несколько дней я купил билет на пароход до Брикстоуна. Последние дни в Вустере прошли на удивление спокойно и без приключений.

Путешествие было недолгим. Я даже не успел толком выспаться, как пароход вошел в знакомые воды. Где-то там, выше по реке, находится Ривертаун. Если честно, то мне вдруг захотелось побывать в этом маленьком городке, с которого начались мои приключения в мире-«призраке».

До одури шумная брикстоунская пристань… Галдящие торговки, носильщики, молодые привлекательные дамы и чопорные леди с извечным трауром на высохших лицах. Бродяги, бездомные, фермеры с плетеными корзинками, усатые мастеровые с натруженными мозолистыми руками. Свистки паровозов и брань извозчиков. Этот город не меняется!

Я остановился в небольшой гостинице. Скромный номер, в котором из обстановки только умывальник, пыльное зеркало и кровать. Вещей у меня немного, а если быть точным, то их вообще нет. Перед отъездом из Вустера старался поменьше бродить по улицам, чтобы не подставлять спину под весьма вероятную пулю. Что-то мне подсказывает – наша «золотая эпопея» еще не закончилась, так что в глазах гостиничного портье я выглядел весьма и весьма скромно. Подаренный мистером Хартом докторский чемоданчик, костюм, галстук, сорочка, сапоги и широкополая шляпа. Ну и револьвер, разумеется. Под пиджаком. В Брикстоуне, если запамятовали, нельзя носить оружие в открытую.

После гостиницы заглянул в детективное бюро Пола Брикмана. Упитанный дежурный, полная противоположность своему коллеге из вустерского отделения, был предупредителен и крайне вежлив. Сообщил, что мистер Брикман будет завтра утром, и если я хочу поймать его на месте, то лучше прийти пораньше. Не вопрос. Тем более что дел в Брикстоуне, кроме этого и встречи с мистером Митчеллом, у меня нет. Кстати, я получил от него письмо. Его мне передал портье, когда вернулся в гостиницу. Дэвид Митчелл ждал меня в одной из самых дорогих гостиниц. На ужин… В пять часов вечера.

Если честно, то я едва дождался. Как вы помните, у нас остался незавершенный разговор, и мне очень хотелось услышать ответы на некоторые вопросы. Не буду описывать наши праздные беседы. Погода, цены на золото и собак. Жизнь в Форт-Россе… После ужина, когда мы устроились у камина, мистер Митчелл немного помолчал и наконец перешел к более интересной теме:

– Хорошо, Александр, я немного приоткрою завесу тайны, но лишь для того, чтобы мы смогли быстрее договориться и найти решение, которое устроит нас обоих.

– Буду очень вам признателен.

– Скажите, Александр, вам нравится ваш мир?

– Который именно?

– Тот, откуда вы пришли.

– В нем достаточно отрицательных черт.

– Вот как! Отрицательных? – Он улыбнулся. – Как это мило прозвучало! Отрицательных, значит! Вы мне казались большим реалистом. Неужели я ошибся?

– Смотря что вы ожидали услышать.

– О падении морали, уничижении человеческих свобод. Реальных, а не провозглашенных с трибун.

– Вы говорите с таким пафосом… Не ожидал.

– Напоминает либеральную прессу, не правда ли? Думал, так будет привычнее. Извольте, скажу по-другому: ваш мир подыхает. Напоминает гниющего сифилитика, который пудрит отваливающийся нос и тыкает пальцем в разные механические игрушки. Перечислить все болезни вашей цивилизации?

– Увольте меня от этой радости, – нахмурился я.

– Вот и славно, – благодушно заметил он. – Значит, вы понимаете, что я прав, и не будете меня разубеждать и доказывать обратное.

– Вы пару раз сходили в наш мир, и сразу поставили диагноз?