Право первого хода

– Простите, гражданин начальник, – вдруг, впервые за все время допроса, подал голос подозреваемый. Голос был низкий, с хрипотцой, но слова он произносил внятно. Хватов встрепенулся – ну-ну!.. Пошло, кажется, дерьмо по трубам. Но тут подозреваемый вдруг выдал нечто совершенно ни с чем не сообразующееся: – Вас не затруднит встать. На минутку… – добавил он, чуть подумав.

– Что?.. – только и смог выдавить из себя удивленный Хватов.

– Встаньте, пожалуйста, – повторил мужик свою странную просьбу, – и пройдитесь пару раз вот тут, вдоль стеночки.

– Зачем?

– Я объясню. Только вы сперва сделайте это, что я вас прошу.

Хватов нехотя встал из-за стола.

– Ну?..

– Так, хорошо… Повернитесь-ка боком.

Подозреваемый смотрел на него пристальным, УЗНАВАЮЩИМ взглядом, чуть подавшись всем телом в его сторону.

– А скажите, – вдруг спросил он, – вы-то меня не узнаете?

– А мы с вами встречались? – вопросом на вопрос отреагировал Хватов.

– У вас есть машина? – вечер вопросов без ответов продолжался.

– Какая тебе-то разница?

– Значит, есть. – сделал вывод подозреваемый. – "Жигули"? И, по моему, девятка?

– Ну, допустим…

– Все-таки, это были вы.

– Слушай, ты мне… – начал было Хватов. Этот тип, похоже, собирался валять Ваньку и пудрить ему, Хватову, мозги.

– Подождите, капитан! – неожиданно резко и властно прервал его подозреваемый. Он вел себя так, будто роли их вдруг поменялись. – Не надо лишнего базара. Сейчас мы во всем разберемся. Вчера вы на своей машине ездили за город, так?..

И тут до Хватова дошло. Так вот, где он его видел. Мельком, правда, и в потемках. Потому и плохо запомнил. А этот-то его видел, надо полагать не в пример лучше, в свете фонарика…

– Ездили, да? – продолжал СВОЙ допрос подозреваемый.

Второй. Теперь Хватову это было ясно. Тот самый, второй.

– Молчите, гражданин начальник? – теперь в его голосе явно читалась издевка. – Ну, что ж… Я вам сам все расскажу.

Подозреваемый уселся поудобнее на своем стуле, выпрямился, даже откинулся на спинку. Наручники явно мешали ему чувствовать себя совсем уж непринужденно, но глаза его заметно ожили и повеселели.

– Итак, как говаривал Эркюль Пуаро, вчера вечером вы с неизвестной мне, но наверняка очаровательной, спутницей совершили вылазку на природу. В некоем месте, которое знаем мы оба, вы решили заняться с ней любовью. Говоря современным языком – оттрахать ее.

Хватов сел на свое место. Теперь уже он слушал. Слушал внимательно, настороженно, как опытный преступник слушает следователя в надежде, что тот проговорится, ляпнет лишнего и тем самым даст ему хотя бы хвостик той информации, что так ему необходима.

А тот продолжал.

– К сожалению, романтическое свидание получилось не совсем таким, как задумывалось. К вам подошли какие-то люди и стали требовать у вас документы. Ха!.. Это у вас-то! Вы же сами привыкли их требовать у других, а тут – у вас! Форменное безобразие! И вы в возмущении убили одного из них. Правильно? – подмигнул он Хватову и зло осклабился. – Убили бы и второго, да промазали. На свою беду. И, как вы догадались, гражданин начальник, вторым-то был я. Ну, что, верно излагаю? – спросил он, чуть помедлив.

– Не совсем, – отозвался Хватов. – Но не беда. Продолжайте. Интересно.

– Ну, еще бы не интересно. Но это только начало. Знаете, что было дальше, когда вы уехали?

– Догадываюсь. Вы утащили труп.

– Точно! – обрадовался подозреваемый. – Я так и думал. Вы потом вернулись за телом моего безвременно погибшего товарища. Концы в воду хотели, да? Ан, тела-то и нет! Тю-тю!.. Вы, может, даже подумали, что не убили его. Вы, может, подумали, что просто оглушили его, и он потом встал, да и ушел? Так вот, хрен вам, гражданин начальник, убили вы его. Досмерти. А это уж я вот, взял да и упер его оттуда. Сам не знаю, зачем… Но это и не важно.

– Ну, хорошо, а что важно? – перебил его Хватов, чувствующий, что безнадежно упустил инициативу в этом разговоре.

– А важно, уважаемый, вот что. Когда этого парня, Ордынцева, убивали, я был там же, где были и вы. Вместе мы были. Алиби у меня такое. Его же убили-то раньше, чем меня взяли. Я-то тоже не маленький, кое-что видел. Труп уже несколько часов пролежал, а значит, что?.. А значит, резали его вечером. Ну, а вечером мы с вами…

И он выразительно посмотрел на Хватова.

– Так, подожди, – выпрямился на своем стуле Хватов, – ты как его назвал? Ордынцев?

– Ага!.. – обрадовался подозреваемый. – Так вы еще и личность его не выяснили. То-то мне повезло, а то вместо вас меня бы уже давно генералы допрашивали. Да, Ордынцев. Сын кандидата в губернаторы.

– Ну, хорошо, допустим, ты его не убивал. Но скажи мне тогда, – повысил голос Хватов, – какого черта ты там делал?

– Что-то вы все не о том, капитан. Что я там делал… Да какая тебе разница… – Хватов услышал это ТЕБЕ, но не прореагировал. Роли действительно менялись. – Дело вовсе не в этом. Дело в том, что если ты и дальше будешь раскручивать меня на роль убийцы, мне просто придется, – он сделал ударение на этом слове, – рассказать о том, как, где, когда и при каких обстоятельствах мы встретились. А отпереться у вас не получится, знаете, почему?