Право первой ночи

– Невероятно! Здесь ведь немыслимое количество страниц, когда вы все успели? Сколько вам лет? – Адалин удивленно распахнула глаза, даже не подозревая, как сильно оговорился фон Миллера. Как много лишнего он позволил себе сказать, на мгновение потеряв бдительность! Уставшая девушка сладко зевнула, откинув руку назад и сделав на нее упор, но тут же завизжала: – Дьявол, как больно!

– Что там?! – фон Миллер в одно мгновение подскочил на ноги и оказался рядом, готовый залечить любую рану. Приподняв ушибленное запястье, мужчина с ужасом заметил, как в полутьме сверкнула золотая чешуйка.

Адалин наблюдала за тем, как глаза феодала расширяются, а лицо превращается в каменное, холодное, отстраненное. Фон Миллер неосознанно сильнее сжал запястье, пока Адалин сама его не одернула.

– Что это, господин?..

Не успела девушка договорить, как землевладелец быстрым шагом направился к выходу.

– В твоей ране нет ничего страшного. Идем, я провожу тебя в спальню… Завтра венчание.

* * *

Всю ночь Адалин снились кошмары. Она не могла разобрать их, выделить что-то одно, но в каждом из них неким образом присутствовал Людвиг фон Миллер.

Девушка испуганно закричала, просыпаясь и пытаясь вскочить с постели, но ничего не вышло. Каким-то странным образом кисти и лодыжки ее оказались привязаны к изножью и изголовью. Адалин испуганно огляделась и с удивлением заметила, что по комнате расставлены красные зажжённые свечи. Они-то и помогли девушке разглядеть крепкие узлы прочной веревки.

– Дьявол! – воскликнула Адалин, заметив в темном углу высокий мужской силуэт. Приглядевшись, смогла разглядеть красный бархатный халат и длинные вьющиеся волосы. Облизав пересохшие губы, она набралась мужества и лишь тогда сбивчиво прошептала:

– Господин?

Фон Миллер резко обернулся, и словно огоньки запылали его огненно-алые глаза. Адалин закричала, безрезультатно пытаясь вырваться, выпутаться из оков. По комнате эхом разлетелся пугающий холодный, злобный смех, тело девушки от него окоченело, покрываясь мурашками.

– Что происходит? – нашла в себе силы произнести Адалин, теряя терпение с каждым шагом фон Миллера в ее сторону. – Зачем вы меня привязали?

– Ты теперь всегда будешь привязана, дорогая, – стальной тон был полон равнодушия и безжалостности. Каблуки громко стучали по каменному полу, заставляя сердце Адалин медленно выпрыгивать из груди. Когда фон Миллер поравнялся с кроватью, девушка едва не потеряла сознание, ощущая, как проваливается куда-то вглубь сознания, словно сквозь землю. – Ты моя, Адалин.

Девушка словно в замедленном темпе наблюдала за тем, как неторопливо феодал развязывает халат, обнажая голый торс. Тело мужчины напоминало выкованную из стали броню, каждая мышца на нем была четко прорисована.

На мужчине оставались лишь предназначенные для сна домашние штаны, когда он опустился на постель Адалин, жадно оглядывая ее хозяйским внимательным взглядом. В блеклом свете свечей можно было без труда разглядеть вены, густо оплетающие стальные руки.

– Мы не обручены! – закричала Адалин, пытаясь отползти к изголовью, но это казалось физически абсолютно невозможным – ее ноги по-прежнему были накрепко привязаны и предательски широко раскинуты. – Вы не можете спать здесь!

– А я и не собираюсь здесь спать…

И снова из горла фон Миллера прозвучал странный гортанный смех, от которого хотелось бежать и спасаться. Хозяин замка медленно полз к Адалин, сминая за собой ее ночную рубашку. Тонкая ткань скомкалась на груди, девушка понадеялась, что мужчина развяжет ей руки, чтобы закончить начатое. Но, видимо, его и так все устраивало.

Фон Миллер внезапно перестал удерживать свое громоздкое тело на вытянутых ладонях, медленно опускаясь, накрывая собою Адалин. Их кожа соприкоснулась, по животу девушки прошли танцующие мурашки.

– Что вы делаете? – невнятно выпалила девушка, не в силах унять дрожь. Ладони ее предательски вспотели, а губы снова пересохли.

– Тс-с! – шикнул на нее фон Миллер, прикладывая палец к губам.

Адалин ощутила, как что-то горячее и внушительное упирается ей в бедро, и задохнулась от осознания того, что возбужденный мужчина пришел к ней ночью в спальню. Феодал словно нарочно качнул бедрами вперед-назад, давая будущей жене в полной мере ощутить размер своего вожделения. Щеки Адалин покрылись густым румянцем, заставляя ее зажмуриться, отвернуться к стене.

– Нет, – мягко возмутился фон Миллер, жесткость и злость внезапно куда-то исчезли. – Вернись ко мне…

Фон Миллер лишь слегка надавил на скулу Адалин, и девушка даже не поняла, как их губы соприкоснулись. Язык мужчины лишал ее чувств, доводя до безумия. Адалин забывала, что все это неправильно, нечестно… Она просто растворялась под опытными касаниями фон Миллера, таяла от его желания, напора, опыта.

Когда мужчина слегка отстранился, Адалин ощущала себя пьяной. Глаза по-прежнему были закрыты.

– Посмотри на меня… – прошептал ей в лицо феодал, но девушка его не послушала, не желая разрушать момент. Только он неожиданно сильно встряхнул ее за плечи, рыча раздраженным, грубым, совершенно неожиданно резким голосом: – Посмотри на меня!