Право по рождению

Его взгляд быстро перебежал к хвосту и вернулся к её лицу. Тем не менее, она заметила это, и выражение её лица сделалось ещё более устрашающим.

Слово вырвалось из неё прежде, чем она успела сдержать себя:

— Люцион…

— Люцион? А он-то здесь при чём? — спросил Ульдиссиан, отчаянно пытаясь найти разумное объяснение.

— Очевидно же, что это заклинание Примаса! Он превратил меня в это! — Лилия потянулась к нему, умоляя. — Только твоя любовь может спасти меня!

Он подался к ней… Но какой-то инстинкт приказал ему сдержаться. Ульдиссиан подумал о том, как она поглядела на хвост без всякого удивления, словно он был вполне обычным делом.

Огромная яма разверзлась в его животе. Он покачал головой, упорно пытаясь отвергнуть то, во что он начинал верить. Этого не может быть! Должно быть объяснение. Лилия не может быть…

Этим.

— Ульдиссиан! — молил демон. — Пожалуйста! Обними меня! Твоя холодность меня пугает! Любовь моя, только ты можешь исцелить меня!

— Лилия… — снова он шагнул вперёд… И снова инстинкт мгновение спустя заставил его отступить. Ульдиссиан внимательно оглядел её, подмечая мелкие детали в её нынешнем обличье, которые казались такими знакомыми и успокаивающими.

Конь рядом с ним всё более тревожился. Он начал вырываться. Ульдиссиан с трудом удерживал поводья.

Конь Лилии, напротив, стоял неподвижно. Слишкомнеподвижно — по мнению того, кто был так хорошо знаком с повадками животных. Можно было подумать, что конь зачарован…

Его обезумевший разум требовал ответов. Возможно, это и не Лилия вовсе! Может, она ещё в постели, а этот демон выдаёт себя за неё. Да, подумал он, это очень даже возможно.

Вытаскивая свой меч, он проревел:

— Отойди от меня, демон! Я уже убивал подобных тебе! Ты не проведёшь меня этим голосом!

Фигура казалась ошеломлённой.

— Ульдиссиан, я — Лилия! Помнишь нашу первую встречу? Как ты застал меня, когда я любовалась конём? Помнишь, как я решилась ослушаться и прийти к тебе, когда тебя несправедливо заперли? Ты что, всё забыл?

Она перечислила ещё с полдюжины случаев, описав их достаточно детально для того, чтобы не осталось никакой надежды, что это не она. Возможно, тем самым она надеялась удержать его, но на самом деле Лилии лишь удалось доказать, что Ульдиссиан всё это время якшался с чем-то монструозным.

И всё же, несмотря на этот растущий ужас, фермер не мог оторвать взгляда от Лилии. В ней была неестественная притягательность такой силы, что его тело жаждало прижаться к ней, несмотря на всё, что знал его разум. Каждое движение её манило, так, словно, умоляя его, она одновременно пыталась завлечь его собой.

Содрогаясь, Ульдиссиан заставил себя посмотреть в сторону. Когда он сделал это, раздалось острое, яростное шипение.

— Посмотри на меня, Ульдиссиан! — вдруг проворковала Лилия. — Посмотри, что ты имел, и что мог иметь снова… И снова… И снова…

Что-то подсказало ему, что, если он посмотрит, ему конец. Его воля была волей смертного, тогда так ту, с кем он возлежал, никак нельзя было назвать таковой.

— Убирайся прочь, что бы ты ни было! — потребовал он, всё ещё глядя в сторону. — Уходи или… Я сделаю с тобой то же, что и с другими демонами!

Он ожидал ярости или, возможно, страха, ведь она наверняка помнила, как он разобрался с нечестивыми созданиями, которых послал Малик…

Малик… Внезапно этотоже приобрело больше смысла. Ульдиссиан был ошеломлён стремительной кончиной хитрого священника, но такая Лилия служила достаточным объяснением. Бедный Малик сам не знал, с чем именно имеет дело. Возможно, он подозревал, но этого оказалось недостаточно. Ульдиссиан улыбнулся бы такой иронии судьбы, если бы не его теперешнее положение.

Странный звук раздался со стороны Лилии. Не шипение, не рычание… Но смех, который хватал за душу.

— Бедный маленький Ульдиссиан! Мой дорогой пусечка! Такой наивный, такой доверчивый! Ты поверил даже слишком скоро…

Это почти заставило его посмотреть на неё — возможно, этого она и добивалась.

— О чём ты?

— Ты никогда не задумывался о том, как быстро развились твои хвалёные способности? Никогда не думал, почему другие — за исключением твоей любимой Лилии — до сих пор показали так мало?

Он задумывался об этом, и от подтекста её слов у него мороз пробежал по коже.

— Да, теперьон видит правду, или хотя бы часть её. Да, дорогой, милый Ульдиссианчик… Я всё время указывала тебе каждый твой шаг! Тем, что ты делаешь, ты во многом обязан мне, а не себе самому! Это явызвала бурю, янаправила молнии, ябыла причиной, почему большая часть твоих желаний воплощалась…

И даже более того, внезапно понял он.

— И кто убил одного проповедника, а потом зарезал другого моим ножом!

Она захихикала — звук, некогда приятный человеку, теперь пробуждал в нём ненависть.

— Сцена была возведена для тебя, любовь моя! Да и вообще, чем они были? Всего лишь пешками предателя-любовника и дураком под началом брата.