Право последнего вздоха (СИ)

– Прекрати, – отмахнулась она. – Нужно знать, к чему готовиться. Я только читала об этом ритуале, он давно не применялся в качестве меры наказания, по крайней мере, официально. Еще глубже, под зданием Совета существует сеть запутанных коридоров, поговаривают, что прототипом послужил Лабиринт Минотавра. Его суммарная протяженность более сотни километров, а чтобы люди уж точно не скучали, там понатыканы всякого рода ловушки, вроде надвигающихся стен и потолков, пик, выскакивающих из камня. Вампиры дают людям фору в два часа, а потом объявляют время Охоты, бросаясь в погоню за своими жертвами. Считается, что из Лабиринта существует выход, и смертные имеют шанс на спасение, но кто же в это поверит. Так что наш выбор не велик – умереть от клыков, подохнуть с голоду или попасться в какую-нибудь средневековую ловушку.

– О, да, ты подняла мне настроение, –  хмыкнула я, потирая виски. Охота представлялась мне совсем иначе – дикий лес, бег по пересеченной местности, шанс дожить до рассвета, когда бессмертные слабее всего. Но нет. Вновь подземелье, и смерть под толстым слоем бетона и земли. Вампиры знали толк в пытках. – Мы больше не увидим солнца?

– Нет.

Никогда – это звучало ужасно. Почему я не подумала об этом раньше? Почему не наслаждалась каждой секундой? В памяти всплыл лишь один единственный восход, когда небо затуманилось серой дымкой, а море выглядело неспокойным, посылая на берег разгневанные волны, осыпая лицо мелкими холодными брызгами. Я куталось в теплое одеяло, чувствуя, как песок натирает шею, а ноги замерзают от холодной сырой земли. Солнце так и не пришло, не мелькнув среди нависших над головою туч, но я знала, что оно там, чувствовала это, хотя у моря гулял лишь ветер, взметая маленькие песчаные вихри.
Мне нужен был его жар, прямо сейчас, горячая волна, обжигающая кожу, душный воздух, разрывающий легкие. Я открыла глаза – только темно-серый камень и могильный холод, пробирающий до костей. Ни свежего воздуха, ни солнечных лучей, ни цветущей зелени. Лишь подземелье.
Странно у меня даже не возникало мысли, что история сложится иначе. Я знала своего отца и понимала, что он любит меня, но это был тот случай, когда отцовская любовь толкала на жертвы. Не отдать свою жизнь за спасение дочери, а позволить бессмертным растерзать ее, но оставить за собой шанс последней битвы. Пока он оставался жив, у людей сохранялся крошечный шанс на борьбу. У него не оставалось выбора, или мне просто хотелось в это верить. Я не могла быть эгоисткой, убивая на корню даже малейший зачаток желания на спасение. Никому бы не удалось с этим жить. Стоило просто закончить историю, раз и навсегда. В происходящем можно было разглядеть и явные плюсы – будущее навсегда останется для меня тайной. Ни сожалений, что от прошлого мира ничего не осталось, ни боли, что Эдриан так легко простился со мной, ни страха, что каждый новый день принесет лишь новые разочарования. Больше не останется времени, чтобы плакать, усомниться в своих поступках, раскаяться. Финал.

– Ты сожалеешь, что все закончится именно так? – прошептала Виолетта, так тихо, что слова утихли сразу, даже не коснувшись тяжелых стен своим эхом.