Право рода

Еще молчание. А потом тихое-тихое:

– Да.

– Они вас любят. И не бросают. Я не буду рассказывать о нашем договоре, но они нашли, чем меня заинтересовать.

– Ложь.

– Пусть так. Если вам легче в это верить. Но сейчас я пришел обсуждать не их. Магистр, скажите мне, где реликвии Лаисов?

– Зачем они тебе?

– Долго объяснять. При следующей встрече я все расскажу, обещаю.

– Я отдам тебе реликвии, но не трогай их! Прошу!

Да, то, что не могут сделать палачи, голод, холод, легко сделает с человеком любовь и страх за близких.

– Не надо отдавать их мне. Просто ответьте – их не забрал Преотец?

Магистр впервые посмотрел на собеседника иначе. Ясным, острым, умным взглядом. Луису удалось если и не поколебать его ненависть, то хотя бы выделиться из общего ряда. И Шеллен ухватился за соломинку. Что еще остается человеку? Только надежда.

– Наверняка. Это тайна Ордена, и ее знаю только я. Будет знать мой преемник, когда придет его время.

– А если вы не успеете ее передать?

Смешок.

– Реликвии герцогов не теряются. Хотя откуда бы тебе об этом знать? Сопляк.

Луис даже не обиделся. Рассказывайте, герцог, рассказывайте.

– Это точно?

– Да.

Луису хотелось спросить еще о многом, но время! Да и опасно…

– Вы причастны к нападению на Вальеру Тессани?

– Нет…

Это он и скажет отцу. Не причастен. Все отрицал. А остальное…

Остальное он расскажет Алаис.

* * *

Алаис кивнула, оценив информацию. Небрежно погладила Луиса по руке, даже не замечая своего жеста.

– Ты молодец, все правильно. Не место там и не время, чтобы о таком говорить, но если реликвии у них – это замечательно. Мы и так собирались вытаскивать Атрея, теперь у нас есть лишний повод.

Луис только головой покачал.

– До сих пор не представляю, как это сделать.

Алаис пожала плечами.

– Это же просто. Его надо казнить.

– Казнить?

– Луис, а как еще? Ты сегодня был в Ламертине, скажи, реально ли взять ее штурмом?

Луис задумался, но ненадолго.

– Нет.

– Тогда все просто. Надо убедить Преотца, что живой магистр – слишком большая роскошь. Пусть казнит его, а мы отобьем приговоренного по дороге на казнь.

– Думаешь, это будет легче?

– Ты, Массимо, Стэн, Далан, я… – Алаис усмехнулась, припоминая что-то еще. – Справимся. Обещаю кучу спецэффектов, от которых разбежится и народ, и стража, а еще…

– Спец?..

– Тьфу! Луис, не думай об этом! Я просто обещаю, что сделаю несколько интересных сюрпризов для стражи.

Тьер Даверт посмотрел на Алаис с сомнением, но спорить не стал. А вдруг?

А Алаис тем временем раздумывала над самым простым из доступного. Хоть бы и йодистый азот? Нашатырный спирт, йод, чего еще надо? Нашатырь тут уже есть, правда, называется он нюхательными солями, но этот гнусный запах Алаис ни с чем не спутает. Йод?

Это из морских водорослей, любой, кто в детстве читал Жюля Верна, получит его, пусть не влет, но достаточно быстро. Зола от водорослей, серная кислота, которую тут также используют алхимики, она узнавала. Спирт. Тоже не так сложно сделать. Большой концентрации и точности там не нужно, это точно, племяшки таким баловались. Любил у них учитель по столу лапами бить, вот они и развлеклись, подсунули ему такую «бумажку». Потрясающий эффект был обеспечен.

Хлопок, спецэффекты, прыжок преподавателя на полметра в высоту, крики, вопли, директор, но шутников дети не выдали, а по столу преподаватель больше не бил. Сначала все сдвигал в сторону, а уж потом… Испортили человеку удовольствие!

Алаис думала насчет черного пороха, но потом…

Нет, нельзя такие вещи приносить в этот мир. Пусть сами изобретают. Не хотела Алаис себе судьбы Нобеля, который сначала изобрел взрывчатку, а потом всю оставшуюся жизнь раскаивался в своем поступке. Был еще вариант с аммиачной селитрой, но его Алаис тоже решила оставить на потом. Она слышала о таких вещах, как бризантность и фугасность, но именно слышала. А вот своими ручками попробовать, пощупать, сделать – это вам не расческу в фольгу заворачивать, чтобы «поджиги» сляпать на скорую руку[21].

Теперь надо было поговорить правильно с Эттаном.

* * *

Разговор зашел тем же вечером, когда Эттан Даверт зашел в гости к сыну.

– Что сказал этот негодяй?

– Что к смерти матери он не причастен.

– Стоит ли ему верить? – Эттан с сомнением посмотрел на вино в своем бокале.

– Не знаю. И вообще, стоит ли его держать в Ламертине? Может, казнить?

Эттан нахмурился.

– А это буду решать только я.

Луис поднял руки, словно отступая.

– Отец, я и не спорю.

– А мне любопытно. – Алаис состроила Эттану глазки. – Прошу вас, монтьер… – Правда, присела она при этом на подлокотник кресла Луиса, благо маританские платья намного удобнее и свободнее, чем местные общепринятые. Эттан с удовольствием пропутешествовал глазами по тонкой фигурке и смягчился.

– Да. Думаю, что казнить его пора. Все, что нужно, он уже сказал, а в остальном – зажился. Хватит.

Алаис опустила ресницы.

– А где казнят таких, как он? Государственных преступников?

Все «страшное преступление» состояло в том, что Шеллен не захотел делиться деньгами и властью с Эттаном, но Даверт все равно расцвел. И принялся объяснять глупой женщине: