Право рода

Эттан поморщился, но ругаться не стал. Все же Эрико не по бабам – по делам шлялся. Ради денег Преотец мог стерпеть и годичную отлучку сына.

– Лу не пишет?

– Пишет. Ждет ребенка, все хорошо.

– Нашли они с мужем общий язык?

Луис вздохнул.

В историю беременности Лусии Эттана тоже не посвятили. От греха подальше.

– Нет, отец. Но ребенка сделали, а остальное не так важно.

Эттан кивнул:

– Ладно. Ты на сегодня свободен.

Луис поклонился и вышел из комнаты. Отлично!

Ужин ему был решительно некстати, а вот свобода очень нужна. Потому что в Тавальен прибыл наконец долгожданный Амедей Арьен. Массимо уже узнал, где остановился сей достойный человек, и ночью Луис планировал нанести Арьену визит. Скромный такой, тихий, почти родственный.

И – да. Письмо, которое прилетело из Ростали на крыльях голубя, намного облегчило Луису работу. Всего два слова, а какая гора с плеч свалилась!

«Как получится».

Вот как получится, так и будет. Не будет сопротивляться – посидит под замком пару лет, пока не понадобится.

Будет сопротивляться?

На руках у Луиса Даверта столько крови, что каплей больше, каплей меньше… все одно не отмыться.

Массимо поможет, а дальше…

Амедей, письмо, отъезд Эрико, а потом и сборы.

Пора, пора. Времени остается все меньше. Пусть отец сам пожинает плоды своего безумия, а Луис Даверт стряхнет со своих ног землю Тавальена.

Морем смоет.

* * *

Сам Амедей Арьен и отдаленно не думал ни о чем плохом. Мужчина радовался жизни.

Он добрался до Тавальена. Здесь-то маританцы его не достанут!

Поделом тебе, братик гулящий! Поделом!

Его тут двадцать лет не было, как и звать-то забыли, а поди ж ты! Появиться не успел, как всё ему! Все к нему! И мать, и Альетта…

Тоже сучка! Наверняка это ее происки! Некому больше!

Амедей не думал, что под его чутким руководством семейное дело разорилось бы раньше, чем он себя проявил по-настоящему. Не думал, что они с Эмиссой собирались разорвать его на две части. Заметим – нежизнеспособные. Не понимал, что Эдмону ничего не нужно – для счастья у него уже все есть. Не-ет…

Посягнули на его место!

На его долю.

На его…

Да не важно, на что там посягнули, важно, что Амедей преисполнился гнева и ненависти! Он! Тут! Двадцать лет! Как проклятый! Вкалывал, света не видя! А Эдмону сразу и все в руки?!

Сволочи!!!

Кругом враги!!!

Отец и тот братца из завещания не вычеркнул, хотя обещался!

Все врали, все его предавали, все подставляли… ну и получите добра обратно взад! Амедей не считал свой поступок воровством, кража – это когда берешь чужое, а он взял свое! То, что ему причиталось за двадцать лет «каторжного» труда в отцовском деле! Когда отец только и знал, что требовать, когда каждый день смотрел на сына и думал, что Эдмон бы справился лучше, когда ставил первенца в пример, когда…

Да не важно что! Теперь Амедей сам по себе, теперь он всем покажет! Откроет свое дело в Тавальене, здесь это несложно. Говорят, Преотец охотно благословляет на такие вещи, надо только ему занести долю малую, а к откатам Амедей привык. Какая разница, как зовут высокого чиновника? Преотец, градоправитель…

Руки у них обоих липкие.

Вот Амедей и займется делом. Той же торговлей. А маританцы в Тавальен не сунутся, неуютно им здесь. Безбожники они…

Конечно, бить их не бьют и вслед не плюют, потому как опасаются. Пробовали их в свое время завоевать – хорошо получили по зубам. Потом попробовали прижать иначе. Одно дело – воевать, это долго, сложно, трудно, намного проще давить таможенными пошлинами. Что и попробовал лет через сто после первой попытки, лишившей мир Преотца Иллоя, сделать Преотец Ридон Шестой. Он приказал во времена оны схватить нескольких маританцев, бросить в тюрьму, и собирался устроить над ними суд веры.

Узнав об этом, маританцы поступили просто. Они не стали протестовать, направлять послов или писать письма – к чему? Просто в один день их корабли вошли в порты Ростали, Элора, Диасана и еще дюжины городов. А Преотцу было отправлено письмо, из которого следовало, что все маританцы друг за друга стоят горой.

И если хоть волосок упадет с головы заключенных, а более того, их потащат на какой-то сомнительный суд, да еще попробуют осудить, маританцы высадятся с кораблей.

Для начала они устроят кровавую баню в тех городах, где стоят их корабли. А потом просто двинутся по суше, уничтожая все на своем пути. И так будет, пока Преотец не одумается.

Тавальен они не тронут, что вы!

В воды Тавальена и заходить нельзя – это смерть. И под катапульты Тавальена тоже идти дураков нет.

А вот все окружающее…

Хватит ли у Преотца войск, чтобы защитить свои владения? А если не хватит войск, то хватит ли в Тавальене денег, продуктов и прочего?

Маританцы не станут завоевывать Тавальен. Они просто блокируют его с суши, а с моря и того делать не надо.

На заявление Преотца, что все верующие люди, как один, поднимутся на защиту символа веры, маританцы даже расхохотаться не соизволили. Поднимутся?

Кто бы спорил!

Только с других континентов они далеко не уплывут, потому что в Море маританцам равных нет. А те, кто поближе…

Карсты, что ли, встанут на защиту Преотца?

Или Лаисы?

Это шутка такая?