Право сильнейшего: Дочь воина; Невеста воина

И это было признание. Настоящее признание. Даже не в любви, в чем-то большем. И он смотрел в мои глаза, ничего не предлагая и ничего не требуя, не предпринимая никаких действий в ожидании моей реакции…

– Ты странный, – сделала вывод я. Вспомнила поведение Дьяра и добавила: – Воины ведут себя по-другому.

– Как же ведут себя воины? – Снисходительная усмешка на красивом лице.

Пожав плечами, предельно честно отвечаю:

– Связывают, увозят, вызывают желание своим массажем для возбуждения, потом…

– Что «потом»? – в сдержанном голосе сдержанного воина прозвучал рык.

– Не знаю, мы до «потом» не дошли.

Я встала, размяла шею, подняла руки вверх, потянулась и чуть изогнулась, растягивая спину. Все-таки Дьяр меня конкретно к стенке приложил, и вроде на руки был удар, а мышцы, кажется, потянула и вот теперь невольно скривилась от ощущений.

– Болит? – неожиданно догадался воин.

– Ударили слишком сильно. – Я снова потянула руки вверх, медленно нагнулась вперед, – сразу не ощутила, злая сильно была, а теперь догоняет. Нестабильный атом, нужно будет в гелликсе полежать, кажись, что-то серьезное.

Выпрямилась, посмотрела на синеглазого – вот предгрозовая туча сейчас была бы на него очень похожа. Мужик сидел напряженный весь, полный ярости, мощи, гнева, едва сдерживающийся.

– Эй, – я подошла, скользнула ладонями по его лицу, – ты чего? Меня жалко стало?

Не ответил, но зубы сжал так, что сразу ясно – жалко.

– Да, было бы о чем переживать, не в первый же раз. – Я наклонилась, легонько поцеловала его и, выпрямившись, глядя в потемневшие глаза, уверенно добавила: – Я не знала, что встречу тебя в вашей битве тестостерона на звание самого крепкого трицепса. Правда, не знала, но очень рада, что встретила. И знаешь, ты останешься самым светлым воспоминанием об этой проклятой планете.

Воин осторожно протянул руку, но схватил неожиданно резко, жестко. Притянул к себе, сжал, обнимая талию. Забавно, он сидел, я стояла, а лица наши на одном уровне… и у меня от его взгляда дух захватывает, и руки сами тянутся к нему, чтобы, скользнув по предплечьям, замереть на плечах, с нарастающим восторгом ощущая его напряженные мышцы.

– Ты – очевидное-невероятное, – с восхищением протянул воин. – Появляешься, когда не ждал, исчезаешь, когда так нужна, и умудряешься скрыться там, где, казалось, для меня нет ничего неизвестного.

Притянул меня еще ближе, почти вжимая в свое могучее тело, перехватил мои ладони, поднес к губам и, нежно целуя, продолжил:

– Сегодня мне казалось, что я разгадал эту загадку. Не тьяме – но чужая, дочь воина – но не ведает традиций, жительница хассарата Айгор – но Снежная смерть, таинственный зверь клана МакДрагар следует тенью, совсем одна – но под защитой тех, кто искренне верит, что мы не знаем о них. Казалось бы, на Иристане не существует ничего, что я не смог бы найти, и я подобрался очень близко, но инопланетник скрылся перед самым появлением эйтны, а дочь хассара Айгора оказалась тоненькой, зеленоглазой, темноволосой, и Снежная смерть с ней рядом, но и это не была ты, а я предполагал, что она будет твоей копией…

– Копией? – переспросила я.

Воин улыбнулся и прямо спросил:

– Тебя привезли насильно, так?

– Да, – удивленно выдохнула я.

– Клан МакВаррас, – продолжил он.

– Да, – еще более потрясенно отвечаю ему.

– А офицер разведки Гаэры прибыл, чтобы тебя спасти, так? – взгляд стал пристальнее.

– Нет, не совсем так. – Я улыбнулась. – Дейм мимо пролетал, а к нему обратились, и он за очень большие деньги согласился вытащить меня с Иристана.

Брови воина медленно поползли вверх, и он как-то хрипло спросил:

– Ты работаешь на теневые структуры?

– Нет, – ответила совершенно искренне, – я на них только подрабатываю временами, а вообще мы с Микой просто им отступные платили, но не работали на них.

Воин странно на меня посмотрел, затем выдохнул:

– Ведущей на подземных гонках лемаков была ты?!

– А, ты об этом, – улыбнулась его удивлению и честно подтвердила: – Вообще я. Меня попросили, и делать все равно было нечего, так что я с удовольствием согласилась.

Стою, улыбаясь, смотрю на тар-эна, а он потрясенно на меня. Как на природное явление какое-то, которое вообще объяснить невозможно. Смотрел, смотрел, а затем задал вопрос:

– Кто ты? – и в этом вопросе читался приказ.

Да такой, что и Исинхай этому командному тону мог бы позавидовать. И я вдруг поняла, что вообще-то зря с некоторыми откровенничаю.

– Кто?! – повторил приказ воин.

– Э-э, – протянула внезапно испугавшаяся я. – Пришелец я, пришелец… теперь можно я уже ушелец? – До меня дошло, что я выдала, и тут же исправляюсь: – В смысле пойду я, мне уже пора.

А в ответ услышала злое:

– Нет!

– Что? – не сообразила я.

Мои ручки отпустили, его ручищи, уже обе, сжали талию, и это синеглазое чудо повторно сообщило:

– Нет!

– Что? – Да, я не оригинальна, знаю. – Да по какому праву ты…

Улыбка, такая спокойная, в которой так много чувства превосходства, и очень вежливое:

– По праву воина, женщина. По праву сильнейшего. По праву мужчины, который был у тебя первым и останется единственным.