Право сильнейшего: Дочь воина; Невеста воина

Вновь стало тихо, а Нрого… Нрого стоял и, судя по его лицу, чувствовал себя… убийцей. Мама сказала, что он стар, я тогда даже не верила, а сейчас, глядя на выражение его лица, на поникшие плечи, вдруг поняла, что это правда – действительно стар и очень несчастен. Я могла только предположить, сколько лет он терял одну за одной, не имея шанса на рождение детей, и все вокруг обвиняли в этом его, видимо, и он сам себя винил… А вышло…

– Змеюка подлая, – не сдержалась уже я. – Глистина викрианская! Палочка холерная!

Я бы еще много чего сказала, но один взгляд повелителя – и говорить почему-то расхотелось… мне. Зато сказал Нрого:

– Только ли мой клан пострадал?

Я посмотрела на эйтну, на то, как ее начинает сотрясать мелкая дрожь, и в отличие от остальных знала – ее сейчас прорвет на откровенность.

Так оно и случилось!

– Эталин! – визгливо заорала эйтна-хассаш. – Дочери МакВаррас, их убивала Эталин! – Визг разнесся над всем залом, а после эйтна заорала уже Агарну: – Твоя единственная, подкаблучник тупоголовый! Или ты думал, что смерти в твоем доме только случайность? Столько лет перед самым твоим носом все было – ты не видел! Предательнице верил как себе, а ту, что не предавала, кнутом избил! Помнишь, Агарн, помнишь? Твоя единственная и эту, – палец указал на меня, – отравила бы, но я вмешалась, Агарн! Я! И Киара получила сейр, а Ашара тайно убирала отравленные продукты… Так выжила твоя дочь! Я спасла ее! Киран принадлежит мне! Мне!!!

Я взглянула на отца… Побелел весь, руки сжались, на лице ни кровиночки, но тут случилось то, от чего и я, и эйтна-хассаш, и ее охранница побелели и вздрогнули.

– Ты клялась мне! – прошипела тень, покидая папандрово тело.

Тень оказалась жуткая – не такая, как правый и левый у Нрого, а более плотная, черная, и глаза светящиеся какие-то, и когти больше пальцев, и все это рывками выбиралось из тела хассара. Причем остальные воины ее не видели, зато я инстинктивно рванула к повелителю… сама не знаю почему, но с ним как-то надежнее было. Воин обнял, как-то тоже на автомате, переводя встревоженный взгляд с хассара Айгора на эйтну и на меня.

– Ты видишь тени? – был задан вопрос.

– И эта какая-то ненормальная, – с ходу сдала я. – И жуткая, и сейчас что-то будет, и я не виновата, правда.

А эйтна-хассаш ничуть не испугалась этому и заявила:

– Киара – шлюха, пустышка, и эйтной ей уже не стать! Мне всегда нужна была только Киран, а ты отнял ее у меня и скрыл вне Иристана, там, где мне не достать!

– Видящая Аэрд, – простонал мой воин, сжимая меня в объятиях крепче. И все, мне вдруг не страшна стала и эта жуткая тень, и даже эйтна-хассаш, и все вокруг, и даже отсчет в моих «кротах», и предстоящие разрушения.

– Эйтной не станешь, – неожиданно произнес повелитель, прижав меня к себе в очередной раз, после чего отстранил, вернув в местоположение между своими двумя воинами.

А затем решительно подошел к эйтне-хассаш и произнес:

– Достаточно!

Тень мгновенно ретировалась обратно в папандра, эйтна-хассаш испуганно опустилась в кресло, и все как-то разом успокоились.

Дальше из уст повелителя прозвучало:

– Эйтна-хассаш, вы будете заключены в Логарре и подвергнуты допросу. Хассары Айгора и Шаега, ожидаю вас завтра на рассвете!

Все?! Вот так вот просто, и все? И мы больше ничего не услышим?! Судя по всему, даже Нрого теперь не рискнул бы задать вопросы, но это Нрого, а у меня имелись! Особенно учитывая тот факт, что самое веселое сейчас только начнется. В общем, я не выдержала – выскочив из-за спины воинов, я громко спросила:

– Эйтна-хассаш, почему вы требовали смерти моей матери, Киары МакЭдл?

Черномотанка стремительно повернулась ко мне. Так быстро, что теперь я отчетливо видела ее тень, которая оказалась больше ведьмы, к тому же тень была серо-белая. Сама же эйтна, глядя на меня, прошипела:

– Киара?! – Эйтна снова встала с кресла. – Киара… А знаешь ли ты, девчонка, что Киара была видящей?! А значит, она была моя! Моя! Но слепая в своей гордости Пантера стала воином. Киран и Киара – те двое, что в силе своей могли разрушить все, ибо, когда они были вместе, равных им не было… и сила их росла. Я лишила близнецов матери – сила росла. Я подвергла Кирана болезненному посвящению – они разделили боль на двоих, и воин выжил! И тогда я использовала влечение Агарна… Тень шептала, он слушал во сне, не понимая того, почему мысли начинают преследовать! Он сходил с ума годами… Киара, Киара и только Киара стала его дыханием. И когда страсть затуманила разум, Агарн пошел на подлость, подлог, предательства и убийства, чтобы получить свою единственную…

Нет, ну почему всегда существует вероятность, что твое счастье какая-то гадюка разрушит? Я молча достала сейр, посмотрела на время, поняла, что у меня еще не более пяти минут, и продолжила:

– И все же. Он ее получил, но убивать зачем?

Ответ, прозвучавший от эйтны, заставил меня пошатнуться: