Право убежища (СИ)

Куриные крылышки пахли так же великолепно, как и полчаса назад, но хорошее настроение улетучилось. Саран распаковала принесенную еду, взяла тарелку и налила воды в стакан. Страх отступил, бояться объективно было нечего, но на смену страху пришла усталость. Саран опустилась на стул и без малейшего энтузиазма взялась за крылышки. Она съела четыре штуки, едва ощущая вкус. Глотала, пила воду, слизывала с пальцев сок — все время глядя в одну точку и двигаясь на автомате. Пожалуй, если бы дома ее действительно ждал Каро, Саран нашла бы в себе силы. А так? Одна, в пустой квартире, в компании медленно чахнущих фиалок и незаконченного пазла?

Саран вытерла руки о салфетку и направилась в комнату. Она выдвинула из-под дивана картонку с пазлом и критически осмотрела. На рисунке уже можно было узнать темную волчью морду на фоне яркого диска Луны. И целый ряд соединенных друг с другом деталей внизу, где волчьи лапы касались светло-серого камня… Если она вернется в Таиланд, то зачем все это? Саран ухватила картонку за край и что было сил встряхнула.

Пазл разлетелся по комнате, как конфетти.

Конечно, можно было бы сделать все аккуратно: разобрать сложенную картинку по рядам, убрать в коробу и запечатать. Но зачем? Какой с этого толк, если Саран не собиралась возвращаться? И зачем ждать, пока отыщется убийца Нелли? Все равно Саран ничем не могла помочь расследованию. Она только мешалась под ногами и раздражала Настю. Лучше она уедет и освободит квартиру. Тогда Пхатти сможет поселить здесь кого-нибудь более полезного и нужного. Пусть этот кто-нибудь и собирает пазл.

— Хотя… — вслух протянула Саран, потом присела и взяла с пола кусочек с волчьим глазом.

Кто бы ни пришел ей на смену, у него никогда не получится собрать картину полностью. Саран спрятала деталь в кошельке — в том же самом отделении, где еще утром ждал своего часа маячок, предназначавшийся Луису, — и вернулась на кухню. Глаз она заберет с собой в качестве сувенира. Просто так. Это было единственным способом отомстить месту, в котором ей так и не удалось стать счастливой. Саран достала из баскета еще одно крылышко. На тарелке постепенно росла кучка костей, и вместе с сытостью приходило спокойствие.

А потом раздался звонок в дверь.

Саран замерла, не донеся почти пустой стакан до рта. Кто это мог быть? Кто мог наведаться к ней, предварительно не позвонив? Она поставила стакан, облизнула пальцы и крадучись подошла к входной двери. Звонок не повторился, но неизвестный начал дергать ручку. Саран нахмурилась и открыла внутреннюю дверь. Стараясь ничем не выдать своего присутствия, она привстала и заглянула в глазок. На площадке было достаточно светло, но как следует рассмотреть гостя не удавалось: он постоянно вертелся, то оглядываясь, то вскидывая руку, чтобы взглянуть на часы… Но это точно был не Луис Каро. И что-то в незваном госте показалось Саран смутно знакомым…

— Денис? — неуверенно спросила она из-за двери.

— Саран! — воскликнул тот. — Ты дома!

Что ему было нужно? Как он вообще оказался в Москве?

Саран поспешно отперла дверь. Выглядел Денис скверно. Когда они виделись в последний раз, полтора года назад, девушки оглядывались на Дениса и первыми подходили знакомиться. Правда, без особого успеха — молодой человек отличался клинической степенью моногамности. Даже отказ возлюбленной и предстоящая ссылка не заставили его обратиться за утешением к другим представительницам прекрасного пола.

И из всех возможных вариантов надо же ему было влюбиться именно в Настю!

История получилась печальной. Денис, манья восемнадцати лет, приехал в Москву, чтобы поступить в Университет. В первый же день он отправился на Воробьевы горы, чтобы подать документы, а оттуда — прямиком на Воздвиженку, чтобы представиться Пхатти. Это было стандартной процедурой. Новоприбывший дух договаривался о встрече с верховным демоном, слушал лекцию о субординации, подписывал контракт и получал свой кусок охотничьих угодий. Маньи, духи, способные насылать видения, были особенно щепетильны во всем, что касалось территорий. Если лисы охотились в самых густонаселенных местах и практически не мешали друг другу, то маньям требовались простор и уединение.

Денис получил Строгино без права даже ступить на мост, отделявший его от Щукино. С запада его территория ограничивалась МКАДом, с юга — проспектом Маршала Жукова. Но Дениса все устраивало, и первые несколько месяцев проблем не возникало. Потом начался учебный год, и большую часть времени он стал проводить в учебных корпусах на юго-западе Москвы, которые находились на территории другого маньи, очень несговорчивого. В первый раз, когда Денис попался на глаза хозяину Воробьевых гор, он отделался предупреждением. Во второй раз ему сломали руку. А третья встреча состоялась уже в присутствии Пхатти, Олега и — на Денисово несчастье — Насти. Саран узнала обо всем постфактум, со слов самого Дениса, когда тот пришел в «Перпетуум Мобиле», чтобы утопить горе в бокале вермута. Ничего крепче Денис не пил.