Право убийцы

— Быть такого не может… — вторил ему брюнет.

Влад, смекнув, что им нечего противопоставить тварям, облизал пересохшие губы и попятился. Наконец, произнёс вслух:

— В-валим, братва…

Начали отступать другие дворяне. Я хорошо понимал, что далеко уйти твари не дадут. Разрушить стену для них — как порвать целлофановый пакет. Никто кроме меня не знал, что надо противопоставить их напору. Как никто не знал, что освобождение этой живности — дело моих рук… по крайней мере, очень на это похоже.

Твари резко приблизились, и первая подобравшаяся к окну уже протянула лапу с когтями к решетке, чтобы вырвать её с мясом.

— От окон отойдите! — послышался сзади электронный голос коменданта.

Косорылый влетел в столовую, держа в руках динамик, из которого шел голос. В спешке он чуть не споткнулся о перевернутый стул.

— Сейчас зашибет! Отойдите, кому говорю!

Лучше, чтобы ты знал, что делать, мужик. Когтистые пальцы сомкнулись на прутьях решеток, и лапа потянула их на себя. Прутья выгнулись, крепления поддались… одновременно я увидел, как по стенам пополз белый сизый дымок.

Бах!

Окна с грохотом заблокировали упавшие ставни — толстые и крепкие. Вот о чем говорил Косорылый, ясно.

— Ох ты ж… — прямо у ног Дуды упал отрубленный ставнями палец твари.

Снаружи в стену последовал удар. Я поежился, готовый к тому, что в стене появится отверстие, но тварь заревела ещё громче.

— Работает защитная система академии, все к выходу! — распорядился комендант. — Эй, не трогай, Воронцов, это опасно!

Молодой дворянин, стоявший рядом с Дудой, попытался ногой оттолкнуть отрубленный палец. Тот дрожал и будто растворялся в плитке на полу столовой. Я знал, что произойдет дальше, поэтому попятился, поднимая с пола ножку от поломанного стола. Нашлось несколько любопытных помимо Воронцова — Дуда в их числе, они не собирались отходить и рассматривали палец.

Очень зря!

Пупырышки на нем, которые можно было принять за волдыри от ожогов, лопнули. Из них показались паучьи лапки. Ну всё, держись, народ. То, что еще мгновение назад было пальцем, само превращалось в тварь. Секунда, другая — и существо размером с дикого кабана бросилось на кандидатов. Те попытались бежать, однако лапы твари оказались быстрее. Замелькали, повалили молодых дворян на пол… У меня было несколько секунд, прежде чем тварь начнется расщепляться на части и родит еще несколько существ, которые с хрустом сожрут этих бедолаг.

Прыжок.

Я резко сократил дистанцию и с размаху вонзил отломанную ножку от стола, будто заточенное копьё, в голову существа. То вздрогнуло, замерло и рухнуло замертво. Ножка осталась торчать там, где обычно находился мозжечок. Лапы, державшие дворян в смертельной хватке хищника, обмякли. И те, натужно дыша и с широко открытыми глазами, поднимались с пола.

— Как… ты это сделал? — Дуда, только что пытавшийся своим даром контактного воспламенения поджечь лапу, смотрел на меня, как на лик явившегося Спасителя.

Ответить я не успел, да и не собирался говорить ничего, кроме дежурного «каком кверху».

— Все на выход!

Невозмутимая кожаная маска Косорылого была повернута в мою сторону. Красные огоньки камер в глазах мигали. Сказать он ничего не сказал и занялся организацией эвакуации кандидатов. Проходя рядом со мной, Влад жестко въехал плечом в мое плечо.

— Жди вызов, гавнюк, — зашипел он.

Да чтоб тебя и твою детсадовскую возню.

— Обязательно, — я решил не оставлять выпад без ответа.

Это о чем он заговорил, хочет дуэли? Ну, Владику стоит понимать, что дуэль — это чуть более серьезно, чем дружеские тычки в столовой однокашников. С ненавистью на меня смотрели Кирилл и Виктор. Парни явно давали понять, что наш конфликт не закончен, и все интересное ожидает нас впереди. Ну, хозяин-барин, у меня к ним вопросов не меньше, чем у них ко мне. Захотят спросить — я с удовольствием отвечу. Есть такая хорошая привычка не оставлять дело брошенным наполовину, а эта троица явно была настроена мешать мне и дальше, что не могло устраивать, с какой стороны ни глянь. Главное, пусть между собой разберутся и назначат первого кандидата на выбывание.

От других дворян я заслужил чуть более лестные оценки. Ребята, особенно те, кто чуть не оказались сожранными, благодарили меня, жали руку.

— Как ты это сделал, чувак? — передо мной вырос Дуда. — В смысле, как ты догадался, что надо втемяшить твари ножку стола в башку?

— Ну, — я пожал плечами. — Схватился за первое, что под руку попалось.

— Охренеть, ты даешь… — Дуда, явно впечатленный, двинулся к выходу вслед за остальными.

Я посмотрел на свою ладонь, которая после встречи с огнем Стханского должна была превратиться в гриль. Но единственное, что осталось на коже вместо ожога — сажа. Никаких волдырей и прочего, что указывало бы на ожог. Ответа на вопрос, как получилось превратить собственную руку в металл, я не знал. Будем разбираться.

С этими мыслями я двинулся к выходу, по пути подобрав валявшийся на полу шоколадный батончик, с которого не успели снять обёртку. Поесть нормально не получилось, но хоть сахар себе подниму, голова станет соображать лучше. А это как раз то, что мне сейчас надо.