Право убийцы

А вот перейти по ссылке не получилось — сеть Академии поставила блок, считая такую ссылку вредоносной и способной нанести непоправимый вред всея Академии, а мне было не настолько интересно, чтобы сидеть и взламывать защиту. Если кто-то что-то хочет мне сообщить, может потрудиться и передать информацию другим способом.

Только я об этом подумал, как раздался входящий звонок на телефоне. Сначала посчитал, что перезвонила Анна, вспомнив, кто такой Марк. Но нет, звонил Миша Осетин, чей номер я сохранил в телефонной книге, как только отобрал у Дуды телефон. Другой вопрос, где он взял мой номер? И откуда знал, что я буду отвечать по телефону соседа?

— Здоров, студент! Ну что, созрел? — радостно, как любимого племянника, поприветствовал водила. Я на секунду завис, вспоминая, о чем именно говорит непонятный таксист. А, поговорить, когда «лапшу с ушей сниму». Ну, после раскопок в интернете, думаю, можно и поговорить.

— И тебе не хворать. Созрел, — спокойно ответил я, не видя необходимости отрицать необходимость встречи. Еще я вспомнил его фразу, что «не Водяными и не Огневиками едины»… То есть Михаил рекрутер либо Волконских с их Энергией, либо Стханских с Землей, либо приснопамятных Голицыных с Воздухом.

Даже не знаю, чего мне больше хочется. Если Голицыны, то видеться чаще придется с Димой, который от пушки не отлипает. А это явные конфликты на ровном месте. Про Стханского я вообще молчу. Если я совершу глупость и войду в клан Земли, то он меня потихому и прикопает в ней, обосновав это чем-то вроде «посвящения бойца». Или даже обосновывать не будет, не его величина. При этом, Осетин меня забрал после встречи с Голицыными, и было ли это совпадением — вопрос.

— Отлично. Тогда завтра постарайся заглянуть ко мне, часиков в пять, — он сказал адрес, и замолчал. Видимо, давая мне проникнуться серьезностью момента. Может, я должен был знать этот адрес и восхититься? Или оскорбиться? Или давал время сориентироваться, как лучше удрать из Академии? Кстати, а какие у них тут правила посещения/уходов? И планы на завтра? Хотя, думаю, Миша не первый год ищет кандидатов в кланы, поэтому точно лучше знает распорядок в Академии на первых порах, пока студенты не пройдут специализацию.

Решая, как отреагировать лучше, чтобы не привлекать внимания неправильной реакцией, я посмотрел в бок и замер. Конверт, который после неудачи его вскрытия, я положил в карман, оказался в лапках материализовавшегося Пушистика, сидящего рядом на столе.

И хрен с ним, что питомец спер его из кармана, он его нагло жрал, и на мордочке было нарисовано неподдельное блаженство, пока острые зубки раскалывали печать.

— До свидания, Осетин, — кинул я в трубку, и отобрал у Пуша конверт, лишенный магической печати, с которой никакая магия и физическая сила справиться не могли. А этому хватило пары укусов! Что же у меня за питомец?

Ладно, с этим я тоже разберусь. Главное, я наконец-то увижу свое задание…

Вытащив из конверта свернутый пополам лист белоснежной бумаги, я забыл обо всем остальном.

От автора: Когда магия сплетается с технологией, возможно всякое.

Вот и мне «посчастливилось» вернуться в свое прошлое. Туда, где мне меньше всего хотелось бы оказаться.

https://author.today/work/333344

Глава 23

Я внимательно осматривал внутренний двор Академии, на который нас вытащили сразу после не сказать чтобы обильного завтрака (Пушистик предпочитал не отсвечивать, требуя шоколадку, но я знал, что он где-то рядом всегда). Квадратный, большой, во дворе располагалась как парковая зона с небольшим фонтаном самого классического вида, аккуратными дорожками и даже лавочками (не считая идеально подстриженного зеленого газона, на котором наверняка в теплое время года сидели студенты), так и широкий плац, напоминая, что Академия все же военного направления.

По мне, на плацу могли поместиться не только кандидаты в обучающиеся, но и все студенты учебного заведения, если тут существует общее построение. Сейчас же тут стояла толпа, как парней, так и девушек, и никто не требовал от них распределиться по дару, возрасту, кланам, полу, или еще каким-нибудь категориям. Поэтому все разбились по интересам.

Я стоял в гордом одиночестве, вокруг меня сама собой образовалась небольшая, шага в два-три, зона отчуждения. То ли слухи разносились очень быстро, и мое «знакомство» с верхушками старших и младших родов не осталось незамеченным, то ли внешний вид внушал опасение — не знаю. По крайней мере, от безысходности, на мне вновь был тот же самый костюм, что и вчера, за отсутствием так и не пришитой пуговицы, оторванной где-то и в каком-то бою.

На небольшой трибуне возвышался комендант, в своем стиле вещающий о необходимости для мира в Чистильщиках, о нашей героической роли, о том, что «В суровый час, возможно, судьбоносный в нашей истории, я обращаюсь к каждому»… Обычная пафосная и пустая речь о том, как нам всем здесь безумно повезло просто находиться.