Право учить. Повторение пройденного

Вашади смотрит на меня рубинами своих глаз, пристально и непонятно.

Должно быть, на самом деле её волосы белы, как снег, а кожа бледна, как у всех красноглазых, но йисини прячет свою необычность под красками и притираниями. Зачем? Она была бы прекрасна и в первозданном виде.

Последнюю мысль я рассеянно доверяю словам, и Вэш улыбается уголками губ:

— Ты так думаешь? Тогда всё будет легче, чем мечталось.

— Легче? Ты о чём?

— Я нравлюсь тебе?

Пальцы йисини ложатся на мои плечи, разбирая складки мекиля и стягивая его вниз.

— Нравлюсь?

Горячие губы касаются моей обнажившейся груди, потом сгиба руки, и зуд в ней начинает угасать, зато в другом месте…

— Что ты делаешь?!

— Я хочу быть с Шану, пока это возможно.

— Пока возможно?

— Его последний вздох всё ещё в тебе, и я заберу его. Но я жадная, и вздоха мне будет мало…

Губы спускаются всё ниже, и каждое их прикосновение, кажется, прожигает дыру в моей плоти.

— Я… это неправильно…

— Не бойся, тебе будет хорошо.

— Я не боюсь, я… Мм…

Ворох одежды под ногами. Руки Вашади, умелые, сильные и нежные. Шёлк гладкой кожи, обжигающе-ласковый. Терпкий и тяжёлый аромат распущенных кос. Сознание, взрывающееся мириадами звёзд, ни одна из которых не может затмить две, кроваво-красные и пронзительные — звёзды глаз Вэш, знающие, что им нужно, и терпеливо дожидающиеся момента, когда стон покинет мои губы, чтобы быть пойманным другими губами. Пойманным и растворённым в теле вместе с искоркой новой жизни…

Ты знала, чем грозит мне поступок Шан-Мерга?

«Знала…» — Равнодушное признание.

До самого последнего… волеизъявления?

«Скажем, я догадывалась…»

И могла этого не допустить?

«Могла…»

Так почему же…

«Потому что помимо воли людской и божьей есть ещё воля мира, который, если ему что-то втемяшится, хоть совершеннейшая ерунда, возьмёт тебя за шкирку и сунет носом в блюдечко с молоком… Ты, конечно, больше расплещешь, чем вылакаешь, но и нескольких капель иногда довольно, чтобы получить нужный урок…»

Урок, значит… И в чём же он состоял? Что-то я никак не могу понять.

«Всё ты понял, не хитри… Только задвинул полученные знания подальше, потому что пугался их и стыдился той формы, в которой они были преподнесены…» — Снисходительная улыбка.

Да уж, стыдился. Как ты вообще допустила, чтобы…

«Любопытно, что тебя смущает больше, — тогдашняя неопытность или то, что инициатива принадлежала женщине?»

Не знаю. Возможно, и то, и другое. Это было… несколько неожиданно.

«Для тебя… А она ни в чём не сомневалась с того самого момента, как увидела тебя…»

И старуха — тоже. Они почувствовали присутствие духа Шан-Мерга, да?

«Разумеется…»

Но как ему удалось задержаться во мне?

«А где же ещё храниться, как не в пустом сосуде?»

Ну это уж слишком! Хочешь меня оскорбить?

«Хочу внушить немного гордости… В те дни я была безгласной и бесправной…»

Неужели?

«Не перебивай! Да, именно такой, хоть ты и не веришь… Да, я могла ограждать тебя от внешней угрозы, если речь шла о магии, но…»

Ты нарочно позволила мне принять последний вздох?

«На самом деле я даже хотела, чтобы ты его принял…»

Почему?

«Так ты мог на маленький шаг приблизиться к пониманию того, что иная смерть не заканчивает цепочку событий, а начинает её… И в том нет совершенно никакой магии…»

И правда. Начинает. Вашади добилась того, чего желала. Сколько сейчас лет её ребёнку? Около восьми? Столько же, сколько Юлеми. Интересно, на кого он похож?

«Не на тебя, это точно…» — тихий смешок.

На мать?

«Отчасти… Белые волосы и красные глаза у людей появляются очень редко…»

Значит, он похож на отца.

«Как предначертано и осуществлено…»

И всё же с твоей стороны было жестоко оставлять меня один на один с…

«Истомившейся женщиной? А кто утверждает, что вы были одни?»

Ты… подглядывала?!

«Конечно, нет — смотрела во все глаза!» — Невидимый рот явно растягивается до ушей в довольной ухмылке.

Ты…

— Это у тебя щёки на солнце обгорели или к ним кровь прилила? — осведомился Бэр, участливо приподняв брови.

— Вы ещё здесь? А ну марш на работу!

Выпроводив гогочущих сорванцов (Румен участия в общем веселье не принимал, видимо, ещё мало интересуясь постельными утехами в силу возраста и горы других забот, а вот брюнет и рыжик вовсю заливались смехом, представляя, что могло происходить в той самой пустыне, где я нашёл женщину… хотя не думаю, что их фантазии хватило на все подробности), я отправился к ближайшему колодцу за водой. Раз уж не могу пить «сладкую», надо попробовать порченую. А то придётся переходить на ром, как знакомый мне капитан.