Право учить. Повторение пройденного

Дотронуться? Да, придётся, иначе расстояние будет слишком велико для влияния. Какая же она липкая, эта кровь! И горячая. Очень горячая.

Нилар стонет, кажется, громче, чем раньше. Ну да, разумеется, ему ведь больно. А из-за того, что мои неумелые руки касаются ран, боль, должно быть, многократно усиливается. Где они, оконечные Петли? Здесь? Как же плохо видно… Нашёл. Кажется. Ещё чуть-чуть и…

Сил на последний крик у умирающего не хватило, я услышал только короткий всхрип, и тело, которого касались мои пальцы, перестало вздрагивать от неровного дыхания.

Не может быть. Я же добрался туда, куда было нужно! Или… Так и есть — не рассчитал усилие, и Пустота оборвала вместе с нужными Петлями ещё несколько, столь же важных. Для жизни и для смерти.

Нэмин’на-ари не рванулась к умершему другу. Вообще не двинулась с места. Стояла и смотрела, как я стираю с рук кровь. Смотрела на мои руки, не позволяя остановиться, потому что…

Я давно уже научился управлять выражением собственного лица, чтобы удерживать маску бесчувствия, но сил для контроля надо всем остальным не осталось: пальцы предательски дрожали, выдавая страх и вину, поэтому я мял в руках полы собственного плаща до тех пор, пока Мин не всхлипнула и не отвернулась, пряча выступившие в серых глазах слёзы…

Вот как, значит. Тот «я» тоже не всё умел делать. Не умел, но пытался. Пробовал. Вот только лучше бы ему было заниматься своими опытами в лаборатории, а не на поле боя, в попытке спасти умирающего воина. Надеюсь, мне никогда не придётся оказаться в такой же ситуации. А если придётся… Нужно быть к ней готовым. Нужно учиться. Не зная, что значит «отнимать», никогда не научишься «дарить», верно? Следовательно… Я пройду дальше. По той же тропе, но за следующий поворот. Чтобы получить одну из величайших ценностей мира — знания и умения. А чувствовать буду потом. Позже. Всё равно никуда не денусь…

«Не жаль беднягу?» — звучит в моей голове уже знакомый вопрос. Во второй раз или всё ещё длится тот, первый миг? Впрочем, это не имеет значения.

Нисколько. Он заслужил свою смерть. Но я вовсе не собираюсь причинять ему лишние страдания… Скажи, раз уж Кружево Разума определяет реакцию тела, если его оборвать, человек не будет чувствовать боль?

«О да… Он вообще ничего не будет чувствовать…»

Замечательно! Мне давно следовало изучить свойства живой ткани, а сейчас выдался удобный случай.

«Тогда не будем терять время зря… Сосредоточься, а я буду помогать по мере сил», — наставническим тоном поторопила Мантия.

— Ты не мог понять, почему Рогар выбрал меня? Считал, что во мне нет ничего замечательного? — обратился я к убийце. — Я покажу тебе. Но это будет последним, что ты сможешь увидеть…

— Он… умер? — спросил Хок, когда я вернулся в комнату.

— Да.

— А что с телом?

— Я обо всём позаботился.

— Ты так спокойно об этом говоришь…

Я посмотрел на бледное лицо рыжика, отмечая чуть запавшие и лихорадочно блестящие глаза.

— Произошло то, что должно было произойти. Убийца понёс заслуженное наказание.

— Но ты ведь жив!

— И что? Я остался в живых по чистой случайности, которую этот парень не мог предусмотреть. Нанесённые удары были смертельными, можешь мне поверить. И ни ты, ни Мэтт ничем бы не помогли: я должен был умереть в течение получаса после покушения.

Отчаянный возглас:

— Но не умер же!

Спор, конечно, беспредметный, но его нельзя прерывать, иначе Хок останется в плену фантазий.

— Для него я умер ещё задолго до того, как нож воткнулся в мой живот. Я умер в его мыслях. Причём уверен, умер неоднократно — парень наверняка во всех красках представлял себе мою смерть и последовавшее за ней горе Мастера. Он желал причинить боль, а из-за чего? Из-за нелепой обиды. Из-за того, что оказался недостаточно хорош для других. Понимаешь, в чём состояла его ошибка? Он не хотел видеть себя чужими глазами. Не хотел посмотреть в зеркало.

— И за это ты его убил?

— Не только и не столько. Отпусти мы его восвояси или сдай Страже, он остался бы жив. Но в таком случае мысль о мести не покинула бы его, разгораясь всё жарче и жарче. Не вышло со мной? Но ведь есть ещё и вы. А я не собираюсь оплакивать ваши трупы, если в моих силах устранить угрозу до её появления.

— Но… Ты просто взял и убил его… Не давая оказать сопротивление…

— Не нужно тратить лишние силы на то, чего можно достигнуть более лёгким и простым путём. В любом случае, эта смерть ложится на меня, а не на вас, незачем напрасно переживать. Ложись спать и постарайся выкинуть глупые мысли из головы.

Он кивнул, но упрямая складка губ свидетельствовала: не выкинет. Будет перекладывать с места на место, мять, тискать, мусолить, но не решится выпустить из рук. Что ж, пусть. Я не могу вложить в его разум то, что пережил и понял сам. Буду стараться хоть частично уберечь от опрометчивых шагов, это да. И представляю, как буду ненавидим за свои благие намерения.