Право умереть

– Пятьдесят долларов ежегодно в течение последних семи лет. – Я искоса взглянул на мисс Тайгер. Увы! Мои слова, кажется, не произвели на нее впечатления.

– Разговор по телефону представляется крайне важным обстоятельством. Если звонила действительно мисс Брук, я должен выяснить, кому он стал известен. Мистер Остер, я уже говорил, что если вы захотите возразить мне в чем-нибудь, делайте это сразу. Вы возражаете против моего последнего вопроса?

– Нет. По-моему, он не имеет никакого значения.

– Возможно и не имеет. Повторить вопрос?

– Не нужно. Что касается меня, я не выходил из кабинета.

– А я ушел до конца совещания, – заявил Кэсс Фэйзон, – без четверти шесть. У меня была назначена встреча.

– Вы заходили в комнату Данбара Уиппла?

– Нет. Сомневаюсь, что Сюзанну Брук убил Данбар Уиппл, но если это его рук дело, я надеюсь, что он скоро сядет на электрический стул. Кто бы ни бил убийцей Сюзанны Брук, – присутствует он здесь или нет – все равно он окажется на электрическом стуле.

– Все мы хотим этого! – воскликнул Юинг, не сводя с Вулфа глаз. – Я поддерживаю Остера: какие могут быть возражения против этого вопроса? Около половины шестого я на несколько минут выходил с совещания в туалет, но не могу сказать точно, когда это было. В комнату Уиппла я даже не заглядывал, о телефонном разговоре или о записке ничего не знал.

– В таком случае, у меня больше нет к вам вопросов. Мистер Остер, вы присутствовали на совещании?

– От начала и до конца, как и мистер Хенчи. О разговоре по телефону я узнал от мисс Джордан лишь на следующее утро.

– Мисс Кольман, вы заходили в комнату Данбара Уиппла в течение того отрезка времени, который нас интересует?

– Нет. Обычно я мало бываю в канцелярии, и тот день не составил исключения.

– Вы виделись с мисс Брук в этот день, или, точнее, во второй его половине?

– Нет. Я была на деловом свидании в Бруклине, а у нее в пять часов предполагалась встреча со студентами Нью-Йоркского университета.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– В тот же день утром в канцелярии. Мы там обычно встречались, чаще всего по понедельникам, чтобы наметить план на предстоящий день. Полагаю, мне следует сказать вам… – Она умолкла.

– Да, да?

– Я уже говорила об этом в полиции. Я часто звонила мисс Брук по вечерам, если хотела ей что-нибудь сообщить. Утром в тот день она сказала мне, что вечером будет на своей гарлемской квартире, и примерно в половине девятого или чуть позже я позвонила туда по телефону, но мне никто не ответил.

– В квартиру на Сто двадцать восьмой улице?

– Да.

– Полиция, очевидно, предполагает что ее в то время там еще не было, а я предполагаю, что она была мертва – проворчал Вулф. – Вы, конечно, не знали, что в пять пятнадцать она звонила в комитет?

– Не знала.

– А вы, мисс Тайгер?

Теперь я получил возможность прямо взглянуть на нее и с удовольствием воспользовался этой возможностью. Честное слово, никогда еще я не видел ничего более приятного! Зрение у меня отличное, и я тут же решил, что ее длинные ресницы – собственные.

– Записку я видела у него на столе, когда отнесла туда несколько писем для подписи, – сделав усилие, ответила мисс Тайгер своим низким голосом.

Вулф не сводил с нее взгляда, и выражение его глаз было точно таким же, как и в ту минуту, когда он смотрел на Моуд Джордан. И тем не менее он оставался джентльменом.

– В таком случае, вы, может, расскажете, как провели три последующих часа?

– Пожалуйста. Я пробыла в комитете до половины седьмого и занималась письмами, подписанными ранее Данбаром Уипплом. Потом я зашла в ресторан, вернулась домой и читала учебники.

– Учебники?

– Да. Я готовлюсь стать экономистом и изучаю экономику… Вы знаете, где я живу?

– Нет. А где?

– В том же самом доме на Сто двадцать восьмой улице. У меня там комната на четвертом этаже. Сюзанна Брук подыскивала квартиру в Гарлеме и обратилась ко мне. Как раз в это время освободилась квартира на третьем этаже. Если бы я только знала…

– Что именно?

– Нет, ничего.

– В тот вечер вы были дома одна?

– Да, начиная с восьми часов вечера. Полицейские даже подумали, что Сюзанну убила я. Они хотели куда-то везти меня для допроса, но я заявила, что никуда не поеду, и они оставили меня в покое. Я знаю свои права. На следующий день я приехала в окружную прокуратуру… Можно задать вам вопрос? Я уже обращалась к мистеру Остеру, но не уверена, что он прав, и поэтому хочу спросить вас. Если женщина заявляет, что она кого-то убила, ее ведь не могут осудить только потому, что она так сказала, – нужны какие-то доказательства, не правда ли?

– Правда.

– В таком случае, выступая с показаниями в качестве свидетельницы, я скажу, что Сюзанну убила я. По словам мистера Остера, меня подвергнут перекрестному допросу и немедленно уличат во лжи, но я не верю. Я могу ответить на любые вопросы. В конце концов это будет означать, что ни меня, ни Данбара Уиппла осудить нельзя, ведь так?

Вулф сжал губы и глубоко вздохнул. Остер и Хенчи что-то пробормотали, но он не обратил на них внимания и снова глубоко вздохнул.