Право волка (СИ)

— Не клади трубку, мамуль, пожалуйста… — девушка смотрела на сброшенный вызов, едва сдерживая рыдания, шептала, — прости… прости.

Ей было мучительно больно: лучше бы мама накричала, но только не так, даже не попрощавшись, бросила трубку. А что она могла сказать? О чем соврать? Пусть лучше родители считают, что воспитали плохую дочь, чем переживали, волновались и думали, что случилось несчастье, оставаясь в неведении.

Мужские ладони легли на плечи, по шее вверх и вдоль рук полилось тепло. Лиля передернула плечами, вырвалась из объятий:

— Не тронь, — короткая фраза, наполненная болью, и Ар отдернул руки. — Я могу еще позвонить? Или хотя бы отправить смс?

— Да, — он вернулся на место.

— Спасибо, — зачем-то поблагодарила в ответ. Нашла номер Дани и задержав дыхание нажала «вызов». Длинные гудки звучали словно звоны колокола, — оглушая. Она не сразу поняла, что ей ответили:

— Алло, алло. Лиля, ты? — Даня спрашивал раздраженно.

— Да, — сипло ответила и сглотнула стоявший ком в горле.

— Я еще в городе. Мы можем встретиться или ты хочешь бросить меня по телефону? — спросил со злобой, но Лиля не смела обижаться, она заслужила. — С тобой все хорошо? Ты была сама не своя, — волнение пересилило обиду, и парень забыл про обвинения.

— Да, — кратко ответила. Успокаивала себя, перебирая пальчиками листву, и вытирала подушечкой большого пальца осевшую пыль на комнатных деревцах, — все хорошо. Но я не могу с тобой встретиться.

— Все же бросаешь по телефону, — хмыкнул парень, — я тебя понял. Бывай.

Он еще несколько секунд не клал трубку в ожидании того, что девушка его остановит, постарается переубедить. Скажет, что произошедшее — недоразумение, и у них все в порядке. Как они и задумывали, Лиля переедет к нему, как получит диплом, и они будут вместе начинать новую жизнь. Но девушка молчала.

— Прощай, — Лиля нарушила тишину и сбросила вызов. Смартфон отложила в сторону и продолжила протирать пальчиками листочки. — Если позвонят родители, разреши перезвонить, — обратилась к Ару.

Мужчина что-то невнятно ответил и убрал телефон в карман брюк, откашлялся и быстрым шагом покинул домик, сбежал. Наверное, это было «нет».

Ар практически бежал по дорожке в сторону дома. Рваные выдохи превращались в низкое рычание, зверь в бешенстве метался по закоулкам сознания, скуля, рыча и скалясь. Он делает больно своей паре, ненавидит себя за каждую пролитую ею слезинку, но не может отступиться. Не простит себе, если отпустит, и не простит, если сделает Лиле больно. Замкнутый круг… Боль практически осязаема и окутывает плечи девчонки серым палантином. Зверь снова зарычал: «Моя. Не отпущу. Моя. Пар-р-ра. Семья». Услышав ее тихий всхлип, доносившийся из домика, жалобно заскулил.

Мужчина забежал в дом:

— Вела, звони Константину.

Сестра ожидала брата при входе:

— Зачем?

— Пусть сделает успокоительное. Ты что, не слышишь? Девчонка плачет!

— Предлагаешь усыплять ее каждый раз, как тебя начинает мучить совесть?

Ар метнул на нее злой взгляд, не переставая мерить холл большими шагами:

— Зверь сходит с ума, я схожу с ума. Она не ест. Не смотрит на меня. Не разрешила прикоснуться, — замер на секунду, поднял глаза, оскалился и зарычал.

— А что ты хотел? Ей нужно время. А тебе терпение. Не ставь перед фактом, давай выбор. Хотя бы иллюзорный.

Фыркнул в ответ на слова сестры и прислушался к происходящему. Тишина успокоила лишь на мгновение.

— С ней что-то случилось, — с болью в голосе сорвался с места, но звук льющейся воды остановил. Нет, все в порядке, она во что-то наливает воду. — Зачем ей вода? — взволнованно спросил у Велы.

— Пить, — смеясь, Лео спускался по лестнице.

— Спустить воду в бачке, — добавил Митя, догоняя дядю, отталкивая его и преодолевая последние ступени прыжком.

— Заткнитесь! — Ар не привык, что насмехаются над ним, над его слабостью. А девчонка именно ею и стала.

Глава 18

— Цветочек, меня за тобой прислали. Там обед готов, — Митя застал Лилю в спальне гостевого домика. Девушка, набрав воду в глубокую чашу и взяв платочек, стирала пыль с комнатных растений. Привела в порядок цветы и деревца в большой комнате, осмелев, заглянула в спальню и не смогла удержаться. Монотонная однообразная работа успокаивала и дарила ощущение обыденности: будто не ее жизнь кардинально изменилась за пару дней.

Живот издал жалобный звук, но Лиля отказалась от ужина. Желания сидеть за одним столом с людьми, которые так просто решают чью-то судьбу, бессовестно ломая ее, — не было.

— Ну, Цветочек, с меня шкуру спустят, если ты не придешь. И это не образно, — Лиля ошарашено смотрела на парня. — Господи, да пошутил я! Но по голове точно не погладят. Давай договоримся, если поужинаешь, я разрешу потискать моего волка. Только больше в обморок не падай. А то точно шкуру спустят.

— А тебе не больно?