ПРАВО ВЫБОРА

Свет моргнул раз, другой, третий, прежде чем угас окончательно, на мгновение погрузив комнату в непроглядную тьму и уступая свечению кровавых ламп системы оповещения. С незначительным запозданием, безжалостно взревели баззеры боевой тревоги, а в коридорах штаба базы наёмников гулко затопали стальные подошвы тяжёлых пехотинцев в МПД. Но всё происходящее вокруг для меня как будто и не существовало. Захлестнувшая ненависть застилала глаза, утягивая на дно неведомого океана и отсекая от остального мира, оставив нас наедине. Только я и ненависть.

— Сэнсей… Они заплатят за то, что сделали. Вы были правы — нельзя было оставлять их за спиной! — мой шёпот, обращённый к погибшему наставнику, звенел сталью, — Клянусь, что возложу головы убийц к подножию вашей могилы…

Концентрированные волны яки незаметно для меня пронизывали пространство, заставляя находившихся поблизости наёмников корчиться от невыносимой головной боли и терять сознание. И это вызвало с их стороны попытку противодействия.

Входная дверь вылетела с грохотом — выбитая мощным ударом ноги, закованной в сталь доспеха и усиленной псевдомускулатурой экзоскелета, она с гулко рухнула на пол. А следом по полу покатился серо-стальной шар светошумовой гранаты. Отреагировав на выбитую дверь раздражённым взглядом через плечо, я плавно сместился вправо, разворачиваясь к непрошеным гостям, и щелчком пальцев отправил импульс Силы в заброшенный «сюрприз».

Граната вылетела обратно в развороченный дверной проём — как бильярдный шар после удара кием — и срикошетила от стен коридора, взорвавшись в рядах штурмовой группы. Осознанно усилив давление яки, я удоволетворенно кивнул собственным мыслям, слушая громогласные вопли боли вперемешку с матом, и, на всякий случай окутавшись тёмным пламенем «Покрова Тьмы», громко крикнул:

— Заходим по одному! Пора объяснить вам, кто тут теперь начальник…

Прохаживаясь среди выстроившихся в коридоре штаба подчинённых, низкорослый кучерявый крепыш в камуфлированной форме заковыристо и громко ругался, виртуозно выстраивая многоэтажные матерные конструкции, призывая богов в свидетели и грозя карами всем провинившимся. Я хладнокровно наблюдал за процедурой воспитания — скрестив руки на груди и привалившись плечом к остаткам железной рамы, когда-то служившей основой для двери. Что забавно, конструктивная критика действий тревожной группы и офицеров штаба состояла в том, что они не сумели обезвредить источник угрозы, неожиданно появившийся в сердце базы.

— Что случилось, Лео? — вскользь поинтересовался Гена, вставая рядом, и положил свою гигантскую лапищу мне на плечо: — Отголоски «жажды крови» докатились даже до ангаров…

— Если вкратце, то вчера ночью убили одного из самых преданных Слуг моей семьи. Убили в тот момент, когда он, якобы по моему приказу, вырезал младшую ветвь правящего рода Такэда. Клан уже выдвинул обвинения против меня, требуя справедливости у самого Императора, выступавшего гарантом договора в подписанном перемирии.

Лаптев тяжело вздохнул и ничего не сказал, только крепче сжал моё плечо. Понимающе кивнув головой, я продолжил наблюдать за воспитательным процессом, мыслями витая абсолютно в других местах.

Смерть сенсея ранила меня значительно глубже чем ловкая интрига моих врагов. Образ сурового самурая, «ковавшего» Клинки для рода Хаттори и заменившего мне отца, стоял перед глазами и не давал покоя. Последствия ошибок неизменно оборачивались кровью близких и дорогих людей…

— Они хотят чтобы ты вернулся в Японию, — после короткой паузы Гена нарушил наше молчание.

— Не собираюсь играть по навязанным правилам. Полагаю, что и замок они предпочтут отобрать уже после реконструкции. Время ещё есть. — откликнулся я безразличным тоном, аккуратно выворачиваясь из под руки опекуна и направляясь к выходу: — Прости, но провожать вас не приду. Жду вашего возвращения…

— Чем займешься? — долетело мне в спину.

Остановившись у лестницы, взглянул на опекуна через плечо и звонко выкрикнул:

— Переоденусь и прогуляюсь по новым владениям!

* * *

Парковка возле «Красного Фонаря» уже постепенно заполнялась автомобилями — деловой центр на левом берегу Томмы функционировал круглосуточно и к обеду прибывало немало значительных и важных людей города. Совместный приём пищи издревле служил неким обрамлением для обговаривания деталей договора или сделки. В изысканности обрамления отражался интерес договаривающихся сторон — и «Красный Фонарь» предоставлял весь вообразимый спектр возможностей.