Право выжившего

Утром Мартынова и Косарева подняли в ружье. Очередная мафиозная разборка – так им сказали. Часов в семь замдиректора электролампового завода, как всегда, бегал по набережной от инфаркта и едва не прибежал к нему, застав жутковатую сцену. Из остановившейся с визгом тормозов иномарки выскочили двое, вытащили мешок, в котором по очертаниям угадывалось человеческое тело, бросили его в реку и умчались так же резко. Одно дело читать о таком в газетах и видеть по телевизору, и совсем другое – смотреть, как на твоих глазах топят какого-то несчастного в мутных и загрязненных промышленными отходами речных водах.

Подержавшись за вдруг занывшее сердце, замдиректора бросился к ближайшему телефону-автомату и вскоре давал показания начальнику районного уголовного розыска.

Выехавшая на место группа без труда нашла подтверждения словам свидетеля. На асфальте и на парапете были обнаружены капельки крови.

– Ясно, запороли и сбросили, – кивнул начальник уголовного розыска. – Машина-то какая была?

– Синий «Ауди», а вот номер не припомню. Знаете, не до этого как-то было, – свидетель вновь схватился за сердце.

– Понимаю, понимаю, – кивнул начальник розыска, накручивая телефон начальника областного «убойного» отдела.

Последний подключил к раскрытию всех свободных людей. Убийство с реальными зацепками – синий «Ауди» в городе найти можно. Приметы преступников имеются. Найдешь убийц в течение суток – честь и хвала доблестным сотрудникам областного угрозыска!

Косарев и эксперт из криминалистического отдела сидели со свидетелем, изображая на компьютере лица вскользь виденных негодяев. У замдиректора была хорошая зрительная память, и композиционный портрет получился хоть куда. Тем временем Мартынов намечал и организовывал мероприятия по розыску машины.

Водолазы, как обычно, лениво подкатили во второй половине дня.

– Где искать? – зевнув, осведомился бригадир.

– Тут, – сказал освободившийся к тому времени Косарев.

– Точнее.

– Куда точнее.

– Вам легко говорить. А под водой муть – ни черта не видно. Загадили реку-то.

– Загадили.

– Вот и я говорю – точнее надо.

Через несколько минут водолазы подняли большой сверток и положили его на асфальт.

– Получайте ваш трупяк.

Судмедэксперт в резиновых перчатках осторожно развязал окровавленный сверток из холстины. Там был труп здоровенного дога.

Удачу опергруппы отметил сам начальник УВД. Он позвонил начальнику «убойного» отдела и сказал:

– Молодец. Раскрыл по горячим следам убийство собаки.

– Еще не до конца, – огрызнулся начальник отдела.

– Ну, с таким энтузиазмом быстро раскроешь.

– Спасибо за доверие, – вздохнул начальник отдела…

Когда свистопляска закончилась, Мартынов и Косарев занялись делами насущными. Они сидели и кумекали над тем же вопросом, который волновал и Матроса, – где искать скрывшихся подельников Соболева.

– Наугад их можно сто лет искать, – сказал Косарев. – Скорее всего они у кого-то из своих корешей прячутся.

– Может быть, – пожал плечами Мартынов.

– Нужно подходы к апрельской шантрапе искать.

– Опера апрельские говорят, что нет у них подходов к тусовке этого Мухтара и Севы.

– Они болваны и ничего не умеют, – отмахнулся Косарев. – Володя, ты же всю шушеру знаешь. Придумай что-нибудь.

Мартынов работал в розыске почти с детства – с двадцати лет. Четырнадцать годков службы, опыт и отличная зрительная память снискали ему славу человека-компьютера.

Преступный мир он знал, пожалуй, лучше всех в отделе, не раз выручал при раскрытии опасных преступлений тем, что припоминал выход на какого-нибудь типа, который и давал необходимую информацию.

– Не знаю никого в Апрельске. Хотя… О, елки-палки! – Мартынов с размаху хлопнул себя по лбу ладонью. – Башка!

Башку Мартынов знал хорошо. И карманник знал старшего оперуполномоченного тоже неплохо. А еще лучше знал, чем он ему обязан. Однажды на Башку хотели повесить убийство двоих его коллег по ремеслу. Их запороли по решению областного сходняка карманников, но Башка был к тому делу непричастен.

Выручил его Мартынов. А еще помнил Башка, что после этого был вынужден делиться сведениями строго конфиденциального характера. В результате этого бешеный Мамай, на совести которого было пять убийств, был пристрелен при задержании, а группа Балаянца, трясшая цеховиков и фарцовщиков, получила долгую прописку в местах лишения свободы. За подобные услуги уголовному розыску Башке полагалось наказание, вовсе не относящееся в преступном мире к разряду исключительных, – смерть.

Башка не получал с угрозыска денег – на рынке зарабатывал поболе, предпочитал хитрить и морочить милицию.

Но при нажиме из него можно было порой выдавить ценные сведения. Правда, беседовать он соглашался только с Мартыновым, никого другого не подпускал к себе на пушечный выстрел. И по обоюдному договору Мартынов обращался к старому карманнику лишь в исключительных случаях.

Узнав, кто такой Башка, Косарев недоверчиво пожал плечами:

– Думаешь, он может что-то знать?

– Не знает, так узнает. Такой жучок и проныра, каких поискать… Загружаемся в «БМП» – и понеслись…