Право Вызова (СИ)

Сердце колотилось как бешеное и мана потихонечку восполнялась, однако на мешок и таксу я уже истратил половину всего запаса. Хммм… А потяну ли я сейчас своего иллюзорного двойника?

А потяну!

Я сделал два шага в сторону и там, где я только что стоял, остался двойник. Или это я остался на месте, а двойник шагнул в сторону? А вот попробуй-ка теперь угадай, мудила неотёсанная.

Мой двойник напал первым, детина ударил его в голову, но кулак прошел насквозь. Я же в этот момент подобрался чуть ближе и со всей дури ударил гада по ногам, — метил под коленку, но промахнулся и ёбнул по икре. Согласен, для него это досадный укус, не более, но сколько ещё таких укусов впереди?

Двойник прыгнул в меня, мы синхронизировались и снова разошлись. И снова мужику нужно угадать, кто из нас настоящий.

О, да!

Я Нуб-ебать-его-в-сраку-Сайбот!

Я хотел было атаковать снова, но тут драка внезапно завершилась. Ворота распахнулись и на участок въехали три чёрных джипа, в каждом по четыре человека. И как минимум один из них наверняка был хохломским магом, поскольку вокруг Святопроста тут же вспыхнуло кольцо огня. Мой отважный насекомыш спрятал голову в панцирь и мелко задрожал.

Машины остановились. Открылись двери. Меня обступила толпа. Начальника СБ Мутантина, — кажется, его зовут Коля, — я узнал сразу же. Тот холодно осмотрел своих раненых, хмыкнул, сказал: «Слабаки», — и подошёл ко мне.

— Доброе утро, Илья Ильич, — поздоровался он. — А что это вы делаете дома? Вам, кажется, назначено собеседование, помните?

Суки. Грязные подлые суки. И ничего я этим грязным подлым сукам не сделаю. Они победили.

Стоя перед этими ребятишками, которые средь бела дня ворвались ко МНЕ домой, перепахали своими колымагами МОЮ свеже-покошенную лужайку и до усрачки напугали огнем МОЕГО клона, я как никогда чётко осознал, что мне необходим сильный боевой клан.

Махинации с имуществом должников — классно. Торговля паштетом — вообще здорово. Но в этом мире мне позарез нужна сила, способная крушить ёбла. Причём своя, а не чья-то сторонняя, которую можно переманить за деньги. Что ж. Займусь. Как говорится: «понял, принял». Я не позволю себя унижать. Ни сейчас, ни впредь.

— Пошли нахуй с моего газона!

— Илья Ильич, мы пришли с миром, — сказал Коля. — Людвиг Иванович всего-то попросил нас проследить за тем, чтобы вы не опоздали на клоноферму. Так что не нагнетайте обстановку, это не в ваших интересах.

— Руки убери! — раздался крик Любаши; два мордоворота вытащили её во двор. — Руки!

— Отпустите Любку, сволочи! — а это следом вывели Кузьмича.

— Не смей, — прошипел я. — Не смей, Коля. Если с моими людьми что-то случится, тебе первому пиздец.

Коля криво ухмыльнулся.

— Собирайтесь, Илья Ильич, — сказал он. — Машина доставит вас прямиком до места. Надеюсь, вы морально подготовились. Всё-таки, не каждому в жизни выпадает жребий совершить теракт…

Глава 9 Про пальцы и ягодицы

ЕГОР ТИЛЬДИКОВ

После вчерашнего Егор очень плохо спал. Он то и дело вскакивал, вскрикивал и озирался по сторонам. Тени в ночи казались ему какими-то опасными, а звуки подозрительными. За всю ночь он лишь пару раз сомкнул глаза и на утро чувствовал себя совершенно разбитым.

Однако на самочувствие сегодня следовало наплевать. Хоть невыспавшийся, хоть больной, хоть какой он обязан был явиться на клоноферму и оказать услугу барону Клоновскому. На кону стояло его положение в своей собственной семье.

А в семье Егора, мягко говоря, недолюбливали. Недолюбливали даже несмотря на то, что он был единственным ребёнком и наследником рода. Да, отчасти виной тому было то, что у молодого человека до сих пор не пробудилась магия, но это лишь отчасти.

Настоящая причина крылась в том, что Егор идиот.

Почти не ограниченный в деньгах, выросший в любви и заботе трепетный цветочек в какой-то момент своего взросления увлёкся воровской романтикой. Егор днями напролёт слушал шансон, учился крутить нож-бабочку, разговаривал по фене и лепил нарды из хлебного мякиша. Со временем у него появился соответствующий круг общения. И нет, это были не уголовники. Это были такие же маменькины доденьки, вот только не из аристо; и эти доденьки крепко сели Егору на шею.

Отец заблокировал карточку Егора, отобрал машину, отстранил ото всех дел и отстранился сам; ему было откровенно стыдно иметь такого сына. Единственный семейный ништяк, который до сих пор был доступен Егору Тильдикову, так это возможность не платить в ресторане «Охотничий Трофей».

Егор обижался. Егор злился. Егор пытался кому-то что-то доказать.

— Я мужик! — кричал он и топал ножками. — Мужик!

В конце концов Егор понял, что нужно брать дело в свои руки и принести семье пользу, и вот тогда-то отец поймёт, что он старый, отсталый и вообще не прав. И вот тогда-то Егору вернут карту, и машину, и наконец-то добавят песню «Метеорит Над Зоною Летит» в плейлист, который звучит в коридорах отеля «Tildikov In». Тогда-то Егор и ударился в… э-э-э… назовём это предпринимательством.