Право Вызова

Пароль «пароль» не подходил; ни «админ», ни «12345», ни даже «мутантинсупер» не пустили меня поглядеть на богатый внутренний мир Людвига Иваныча. Ни разу не удивлюсь, если у него там какая-нибудь грязь хранится.

Бросил стол, огляделся повнимательней. Отметил огроменных размеров картину-портрет в резной рамке. На картине Людвиг Иванович был одет в смокинг со строгой чёрной бабочкой. Он восседал на кресле, положив руки на подлокотники, и сурово глядел на зрителя. Ну прямо тверской Черчилль, еби его мать.

Я подошёл к картине и заглянул за неё. Сейф. Ну кто бы мог подумать? Жаль только, что со взломом замков у меня ещё хуже, чем со взломом компьютеров.

— Компьютеров, — повторил я вслух.

Ну точно же!

Я бросился обратно к столу, залез вниз и перевернул блок питания жопой к себе. Я, конечно, не сисадмин ни разу, но это очевидно — если сервер локальный, от него до стационарного компа должен тянуться кабель. Помню-помню, как на заре инторнета в конце 90-х/начале нулевых по всему городу с крыши на крышу перетягивали провода, чтобы народ мог пофлудить в областном чатике или порубиться онлайн с соседом.

Какие ж ламповые были времена! Пожалуй, вечерком повспоминаю и преисполнюсь светлой грустью, ну а сейчас:

— Вот ты где! — я схватился за эту серую скотину и вырвал её из блока питания.

— Ага, блядь! — я намотал кабель на кулак, вылез из-под стола и дёрнул, что было силы.

Ковролин затрещал и чуточку приподнялся, вот только…

— Иди отсюда, ёбаный дурак, — ногой я оттолкнул стол Людвига Ивановича, чтобы тот не мешался и не прижимал кабель к полу.

Стол завалился набок, ящики с грохотом вылетели из пазов, монитор ёбнулся на край и пошёл паутиной трещин. Какой-то прям азарт во мне проснулся! Ну не иначе гончая на след напала! Аф-аф!

Я дёрнул ещё раз. Ковролин приподнялся ещё выше. В целом, теперь направление мне стало понятно, но этого всё равно недостаточно. Я дёрнул в третий раз. Отлично! Изогнулся и треснул кусок деревянного плинтуса, под который уходил кабель.

Я бросился вперёд, перехватил кабель под плинтусом и дёрнул вновь. Хрусть-хрусть-хрусть, — затрещало дерево.

— Свали, бль!

Я уронил тумбу, которая стояла у меня на пути, и продолжил идти по следу. Ещё пара рывков и кабель пошёл вверх. Плотные виниловые обои рвались со звуком, от которого становилось щекотно, но я терпел и гнал кабель дальше.

В конце концов серый мерзавец исчез в стене.

— Ага!

Я тут же выскочил из кабинета Людвига Иваныча и ворвался в соседнюю комнату; туда, куда повёл меня кабель.

Это оказалась спальня Его Благородия. Всё вокруг такое же дорого-богатое, как и в остальном доме; здоровенная кровать с балдахином у стены, прикроватные тумбы, выход на балкон и… Вот она! Вот она, дверца в какое-то смежное помещение; как раз в сторону кабинета! Вот там, по идее, и должна находиться серверная!

Я ломанулся прямиком туда, открыл дверь и увидел его! О, да! В кромешной темноте высокотехнологичный шкаф подмигивал мне десятком зелёных огонёчков.

Победа!

Прямо на ходу я расчехлил флешку и с первого раза вонзил её в нужный разъём, — как будто кольцо в Мордор выкинул.

— Лёха! — орал я буквально через несколько секунд. — Лёха, у меня получилось!

— Ага, — ответил Мясорубов. — Вижу. Тру. Не вытаскивай только пока что.

— Ах-ха-ха!

Радость моя зашкаливала. Я стоял в темноте, смотрел на огоньки и пританцовывал. Ну… не так чтобы уж сильно профессионально; чисто бёдрами восьмёрочку выписывал и подмахивал в такт кулачками.

Таким вот образом я радовался минуту. Потом две. Потом:

— Долго ещё?

— Подожди, Илюх, делаю.

— Ладно.

Чего в впотьмах сидеть? Я обернулся, подошёл к двери и кое-как на ощупь нашёл выключатель. В серверной зажёгся свет. Удивительно, но свет был розовым. Неужто Людвиг Иванович ещё и садовод-любитель? А что же это он такое запретное выращивает, раз спрятал это-самое в потайную комнату с ультрафиолетовыми лампами? А вот сейчас и гляну, может быть заодно и ещё один компромат добуду. Ну-ка, ну-ка, ох…

—…ебать! — вырвалось у меня.

Лучше бы он что-нибудь выращивал.

Все стены серверной, — называть я её так больше, конечно, не буду, — были сплошь увешаны латексным безобразием. Маски, плётки, ремни. Какие-то костюмы и кожаные трусы. Какие-то ультимативно-блядского вида чулки и сапоги на чересчур высокой платформе. Какие-то шипастые штуковины и бусы, которые не наденешь на бал.

Пу-пу-пу. Вот это да-а-а-а.

Внимательно рассматривая все эти приблуды, я двинулся вдоль стен. Латекс, кожа и заклёпки. Шипы, колготки и ремни. Удивил ты меня, конечно, Людвиг Иванович. Удивил. Но вот что радует, — и даже как-то реабилитирует Мутантина в моих глазах, — на стендах этой извращенской комнаты не было ни одного дилдака. Ни дилдака, ни тем более страпона.

Молодец, Людвиг Иванович! Консервативное отношение к своей прямой кишке — залог здоровья; как физического, так и морального.

— Лёх, ты там как? Закончил? — я наконец-то отошёл от шока.

— Да! — ответил Мясорубов. — Поздравляю тебя, Прямухин, ты свободен.

— Спасибо.