Право жить (сборник)

Приятель спецназовца, профессионально держащий пистолет «волк» с насадкой бесшумного боя, бросил беглый взгляд на коридоры, и Инна с содроганием узнала в нём гостя Меринова, приходившего к главе СС в кабинет Госдумы. Это был Василий Котов, жена и сын которого понадобились Марату Феликсовичу для какой-то комбинации.

– Веди! – шевельнул каменными губами Василий Никифорович. Глаза его светились, как у кошки, и в них стыла такая жуткая ненависть, что Инна поняла – лучше не рыпаться: выстрелит не задумываясь!

Она покорно повернулась к лестнице в подвал, лихорадочно соображая, что делать. В таком незавидном положении она ещё никогда не была, и это бесило женщину, как полученная пощёчина.

Спустились в подвал здания.

Василий Никифорович почувствовал опасность, ткнул стволом пистолета в спину проводницы:

– Стой! Подзови охранников!

– Мальчики, подойдите, – проговорила Инна игривым тоном, зная, что охранники привыкли к другим командам и должны насторожиться.

– Хозяйка? – неуверенно выглянул из ниши слева парень, читавший журнал.

Тихо треснул выстрел. Во лбу парня расцвела кровавая розочка, он выронил автомат и откинулся обратно в нишу.

Второй охранник открыл огонь. Очередь легла в стену рядом с плечом Инны, та с криком присела, пряча голову:

– Кретин, ты чуть в меня не попал! Прекрати стрельбу!

Автомат смолк.

Воспользовавшись моментом, Котов нырнул вперёд перекатом, выстрелил дважды.

Охранник отлетел в глубь коридора, упал навзничь, затих.

Инна рванулась по лестнице наверх и наткнулась на второго гостя, смуглолицего, с глазами-щёлочками. Попыталась выбить у него пистолет, но не смогла, он прекрасно владел рукопашкой и одним ударом сбросил её с лестницы в коридор. Инна упала и сделала вид, что потеряла сознание.

Котов увидел приоткрытую дверь с торчащей в замочной скважине связкой ключей, метнулся туда.

Ульяна лежала на топчане с тонким матрацем, глаза её были открыты, но мужа она не видела.

– Уля! – упал он рядом на колени, дотронулся рукой до волос жены и озадаченно глянул на ладонь, испачканную кровью. – Уля!

В камеру заглянул Самандар.

– Что с ней? Жива?

– Жива… ранена… дышит, но в шоке… надо попробовать восстановить её энергетику…

– Попытайся, я найду Матвейку.

Самандар выскользнул в коридор и едва успел увернуться от удара разъярённой фурии, в которую превратилась секретарша Меринова. Не давая ему опомниться, она нанесла ещё несколько ударов в стиле «барса», и некоторые достигли цели, так как в узком пространстве коридора увернуться от них было трудно. И всё же уровень подготовки Вахида Тожиевича был намного выше, поэтому длилась спонтанная атака женщины всего пару секунд. Затем он перешёл в т е м п, «выпал» из поля зрения противницы и ответил змеевидным неотбиваемым ударом «рука-ветер», на «разрыве реальности», заставив женщину с криком отскочить в глубь коридора с прижатыми к груди руками.

Он мог бы вообще застрелить её, так как пистолет не выронил, но по-джентльменски пожалел.

– Лечь! Лицом вниз!

Инна покорно легла, подоткнув под себя полы халата.

– Руки! – Он достал из кармана резиновую ленту, умело перехватил запястья женщины, завязал без узла. – Лежи!

Заглянул в камеру, где Котов, держа ладони у висков жены, делал энергоперенос.

– Помочь?

– Ищи сына!

Самандар вытащил из двери связку ключей, нагнулся над пленницей.

– Где мальчик?

Инна дёрнула головой, указывая на конец коридора:

– Там…

Дверь открылась без скрипа.

Матвейка лежал на топчане, дёргая ручками и ножками, чмокал губками, будто пытался говорить, и не спал. Глаза его, умненькие, большие, были открыты. Увидев Самандара, он скривил губки, собираясь заплакать, но Вахид Тожиевич послал ему заботливо-доброжелательный раппорт, и мальчик шире раскрыл глаза, перестал кукситься, уловив «добрую» энергетическую волну. Вахид Тожиевич подхватил его на руки (голым держали, сволочи, здесь же сыро и холодно, запросто воспаление лёгких схватить!), вышел в коридор. И застыл, увидев направленный на него ствол автомата.

Инна стояла у лестницы, удивительным образом освободившись от пут, и даже успела завладеть автоматом убитого охранника.

Из камеры напротив ниши, где до этого сидели охранники, вышел Котов, ведя под руку Ульяну. Остановился, заметив женщину с автоматом. Халат её распахнулся, обнажая великолепную спортивную фигуру. Лицо Инны исказилось, став некрасивым, беспощадным, злым.

В воздухе повисла недолгая пауза. Потом женщина рассмеялась странным смехом, ненавидящим и торжествующим одновременно:

– Ну что, козлы вонючие, думали, я дам вам уйти? Считали себя круче всех? Да я таких крутых пачками мочила! Вы даже представить не можете, как я рада видеть вас здесь! До остервенения надоело возиться с этой парочкой мама-сын! Уж я её лупила по башке, лупила, а она как железная – дышит! Вот и пришёл конец моим страданиям. Уж не знаю, зачем они понадобились шефу, но теперь ему придётся обходиться без них. И без вас, козлы! Потому что у меня развязаны руки: напали на усадьбу вы! Ничего не хотите сказать напоследок?

Котов и Самандар переглянулись. И начали действовать.