Правофланговые Комсомола

Идеи приобретали очертания, замыслы находили воплощение. Была радость первого номера, в котором было опубликовано приветствие Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева, и жажда работы, творчества, общения. Были и неприятности. Огорчался, но никто его не видел раздраженным, крикливым, выходящим из себя. Каких трудов это ему Стоило! Каких нравственных усилий!

Приходил вечер: неторопливая беседа в одном из кабинетов издательства «Молодая гвардия», омывающее душу щебетание младшей дочери Катюшки, тихая ласка старшей Виты, возня на коллективной даче, вечерний турнир шахматистов, бильярдистов или преферанс (что делать: любил!), и снова ровный, светлый, спокойный, порождающий у людей уверенность, желание работать, веру в справедливость и нужность своего дела.

Дела литературные интересовали его не только подолгу службы, он пытался искренне проникнуть в таинство писательского дела. Подолгу беседовал в журнале «Сельская молодежь» с Виктором Астафьевым и Феликсом Кузнецовым, любил приходить на встречи в издательство, где часто читал свои поэмы Егор Исаев, возражал против редакторской правки Василь Быков, разыгрывал в лицах донские встречи Василий Шукшин, сцены из саратовской сельской жизни рассказывал Михаил Алексеев.

Особенно его поразила встреча с Леонидом Максимовичем Леоновым в январе 1973 года.

Встреча была дружеская, как говорится, без протокола. На Володю большое впечатление произвело мышление писателя, мудрость его слов и наблюдательность. «Думать, думать надо, — сурово требовал, обращаясь к молодым литераторам, писатель. — Мало думаем. Надо каждому человеку хотя бы час в день по-настоящему подумать о том, что вокруг него происходит». Володя, преодолевая смущение, стал говорить о приближающемся рубеже — начале третьего тысячелетия нашей эры — и спросил у Леонида Максимовича, не хочет ли он написать о будущем. Писатель хитро прищурился и сказал: «Нужен мандат. Достаньте мне мандат». Один из солидных собеседников, его друзей, перебил: «Какой тебе мандат, ты великий писатель, классик…» — «Спасибо тебе. С одной стороны, вот и приятно, а с другой — нужен мандат». И, иронически поглядывая, продолжил: «Наше писательское дело самое простое. Например, сапожнику для работы нужны шило, дратва, гвозди, кожа, ножи, передник, молоток, колодки и другие вещи, а нам чернила за 17 копеек, бумага и ручка. И глядишь — памятник уже стоит! — Помолчав, добавил: — А вот Чехову памятника в Москве нету… Нет, мандат надо…» Ясно, что не о бумажке, даже не об официальном документе говорил великий писатель, а о разрешении совести, ответственности перед народом и историей. Многое становилось понятным позднее, но в тот же вечер, придя домой, Володя сделал короткую запись беседы, поразившей его воображение и мысль.

Он дружил со многими писателями. Немало лет встречался с Филиппом Ивановичем Наседкиным, человеком поистине героической судьбы. Наседкин прошел путь от секретаря сельской ячейки до секретаря ЦК ВЛКСМ и комиссара Главвсеобуча СССР. В начале войны потерял зрение. Казалось, началась темная, безжизненная ночь. Но, стойкий боец комсомола с многолетней закалкой, Филипп Наседкин проявил мужество, волю и стремление продолжить свою творческую жизнь на службе партии, комсомолу. Он посвятил себя литературному труду, написал несколько книг. Особенно любил Володя книгу Ф.И. Наседкина «Великие голодранцы», где в описании неугомонности сельских комсомольцев двадцатых годов, их жажды знаний, борьбы за лучшую жизнь эхом отзывались отцовские рассказы, всплывали картины из собственного детства. Владимир был одним из инициаторов присуждения Филиппу Ивановичу премии Ленинского комсомола. Писал о нем. Выразительны строчки из его публикации «Версты революции» в журнале «Сельская молодежь»:

«…Ненависть к врагу, жгучая и бескомпромиссная, конечно же, одна из главных нравственных черт деревенских комсомольцев тех лет. Но она, если можно так сказать, черта вторичная, производная, а главная — это все-таки доброта, любовь к братьям по классу, доброта волнующая, требующая всех сил для борьбы. Мне даже трудно сказать, чего враги больше всего боялись и боятся сейчас: ненависти нашей или нашей доброты».

За этим чувствовалось и кредо автора статьи. Яркая, богатая событиями жизнь комсомольского журналиста была содержательной и интересной, порождала богатые творческие планы: в дверь «стучались» новые статьи, стихи, литературный сценарий, политически острая книга о тридцатилетних, международные заметки. Все это сохранилось дома в записных книжках, набросках, выписках. Но осуществить планы уже не было дано судьбою…

Наверное, в каждом творческом человеке, внимательно всматривающемся в мир, живет поэтический дар, и это вдохновенное умение видеть красоту мира, осветить его внутренним светом души, сделать этот взгляд на всю жизнь близким и родным рождается в детстве. Но только редкие одаренные натуры проносят этот дар через всю жизнь.

Стихия поэзии окружала Володю на тихой Сумской земле, в ее природе, на небольших лугах, полях.