Правонарушители

длинные волосы, и стали окружающие его своими непонимающими глазами сверлить

каждый божий день. И старушки, и дети и солидные барышни в ярких сарафанах и даже

люмпен-пролетариат (т.е. БОМЖи) день ото дня смотрят на него неодобрительно. Первое

время он смущается своей непохожести и нацеленных на него взглядов – привык уже ездить,

как «нормальный», «обычный», а тут такая подстава…

Но время проходит и к своему удивлению, новоявленный неформал начинает понимать,

что мнение окружающих его не очень то и заботит. Привыкает не обращать внимание на

окружающих. Понимает, что он сам для себя единица самоценная, самостоятельная, а всем

угодить невозможно в принципе. Да и не нужно это...

Потом «непохожесть» начинает нравиться. У некоторых это вырастает в что-то слишком

уж замороченное, наподобие «это мы, а это они». Между нами стена на все времена и все

такое.

Это один из механизмов, когда эстетика, внешний вид, становится поводом

противопоставления себя обществу. «Быдлу», как многие любят говорить, хотя, кроме

эстетики и музыкальных пристрастий ничем от этого самого «быдла» не отличающиеся.

Есть еще механизм «соответствие эстетики». Сложно представить себе девушку

готической наружности, прилюдно ржущей, словно лошадь, попивающей при этом портвейн

с горла и посылающей всех в одно не очень приятное место. В глазах обывателя панки

делают это постоянно и только тем живут.

Праздный обыватель, очутись он сейчас на месте Ильи, пришел бы в ужас от

происходящего вокруг. Полуголые люди, обливающиеся потом прыгают друг на друга,

толкают друг друга, с разных сторон раздаются крики, ругань. Света не хватало, рассмотреть

происходящее было сложно, но и того, что удавалось Илье увидеть – хватало.

Группа скинов человек в десять образовала «клин» из примерно семи-десяти бритых

голов и стала прорываться к сцене. Кто-то уже успел устать от такого марафона, и, тяжело

дыша, отходил подальше от толпы. Веселье вошло в самую активную фазу.

Если бы рядом с Ильей стоял товарищ Фугас, он бы веско заявил, что сборище вокруг

него – маргинально по своей природе и абсолютно не революционно. Люди вокруг ничего не

хотели менять. Их все устраивало. Даже больше – эпатировать легче людей, закрытых в

пространстве работа-дом, работа-дом. Людей, у которых нет свободного времени и

возможностей сделать свою жизнь более разнообразной и яркой. На таком фоне даже самая

бледная канарейка может расхаживать экзотическим попугаем.

Илья в ответ на это добавил бы, что эстетика в чем-то даже важнее сочинений

радикальных теоретиков и всего подобного. Взять, к примеру, обычную, «правильную»

учительницу в провинциальном городе, которая взахлеб перечитывает Тургенева и с трудом

откладывает на образование своего собственного сына. Будет ли она принимать участие в

забастовке, если ей зарплату понизят? Чтобы она, такая вся тургеневская и романтичная,

приняла участие в забостовке, небо должно соединиться с землей или она занялась бы

соитием с директором школы. Женского пола.

Потому что не хватает обывателю раскрепощенности. Неоткуда этой раскрепощенности

взяться в скучной и монотонной жизни.

Учительница, которая в своей бурной молодости красилась во все цвета радуги, имела

косуху, «тоннели» в ушах и разнообразные связи половые – стесняться будет гораздо

меньше. Такая «продвинутая училка» сама пойдет организовывать забастовку и коллегам

своим мозги вправит, ибо нехрен сопли жевать и тихо плакаться друг другу в жилетку. Дело

нужно делать! Никто вместо нас этого не сделает!

Илья допивал уже третий стакан пива, растекаясь мыслями по обстановке вокруг.

Выходить на танцпол и «зажигать» желания не было.

- Привет Илья!

- Здарова Славик. Ты как?

- Зашибись!

Славик был долговязым чуваком с длинными распущенными волосами цвета соломы,

выцветшей джинсовой куртке и потрепанными джинсами. Его руки украшали

многочисленные «фенечки» и разные непонятные штуковины, на шее болталась здоровенная

ракушка – к чему она и для чего, этот вопрос мучил Илью уже давно, спросить об этом

Славика как-то повода не находилось.

Славик был хипан. От обоих своих дырявых носков до макушки он впитал в себя дух

марихуаны, костров и песен под гитару. История знакомства Ильи со Славиком была очень

забавна.

То была суббота. Илья с друзьями пил пиво на районе, когда у него зазвонил телефон и

неизвестный голос сообщил ему, что они знают друг друга чуть ли не с пеленок и можно ли

к нему приехать переночевать. При этом неизвестный голос уточнил, что с ним будет

девушка (Инга ее звали) из Питера. Это решило вопрос.

Илья рассказал, как можно добраться до его берлоги (благо в это время родители гостили

у родственников) и в назначенное время подошел к своему подъезду. Нисколько не

удивившись, он обнаружил совершенно незнакомого волосатого парня хипповской