Правонарушители

- Падла, ты хоть знаешь, что устроил? Ты весь героин на 500 километров в окружности

уничтожил – в присыпку детскую превратил! Охуеть! И еще что-то сделал, мы пока не

разобрались. Ветал, давай ему яйца отрежем?

- Все, сучара, походил ты на свете белом и хватит – Тот, которого назвали Веталом, ткнул

Илью носком каких-то мягких ботинок и неприятно засмеялся.

- Урод, в этом мире твои приключения закончились. Ты не должен быть здесь, понял?

Агрис, перемещение готово?

Толстенький в ответ на это сказал что-то недовольное не по-русски. И не по-английски.

Вообще неизвестный язык был для Ильи.

- Илья, ты не должен был этого делать. Понимаешь? Слишком сильное вмешательство.

Нужно было тебя раньше забирать…

Длинный начал было снова говорить что-то оскорбительное, когда окружающий мир

взорвался перед глазами Ильи. Он сжал глаза, но это не помогло – мир взорвался у него в

голове и мириадами звезд стал проноситься перед Ильей. В какой-то момент он просто

выпал из реальности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Больше Илью никто и никогда не видел. Ни в лагере, ни в городе. Вообще никто, никогда и

нигде. Наверное, это было правильно. Он был лишним здесь. Но благодаря Илье, многие

теперь знают, что чудеса есть, что они на самом деле происходят – если этого сильно

захотеть.

Только через полтора года ожидания, родители Ильи смирись с тем, что их сын поехал не в

командировку, а на очередное «мероприятие» и уже никогда не вернется с него. Что его

больше не будет.

Теперь Михаил Афанасьевич часто проводил время с семьей на даче. У него даже

появилось хобби!

Охота? Нет. Рыбалка? Еще раз нет. Чем может заниматься генерал-лейтенант в отставке?

Машины, футбол, хоккей, оружие? Все не то.

Михаил Афанасьевич начал писать картины. Рисовал он много, продуктивно и с большим

удовольствием – вот только картины свои он никому не показывал. Только дочке. Но она

была совсем маленькая, и все папины картины были для нее одинаково красивые.

Чердак его дачи постепенно заполнялся аккуратными ящиками с картинами. На

удивление домочадцев, Михаил Афанасьевич не только не показывал никому свои картины,

но даже ящики с ними закрывал на замки и опечатывал, словно это были секретные

документы. Картин становилось все больше и больше. Его окружение было очень удивлено

происходящим.

Вот и сейчас семейство Михаила Афанасьевича с друзьями ударными темпами

поглощало шашлык, коньяк и закуски. Сам он в разгар веселья этого ушел с мольбертом на

берег реки – метров в 150 от веранды, где все сидели и взялся за кисточки. Компанию ему

составляла только дочурка – Машенька.

- Класиво!!! – Машенька захлопала в ладоши и начала подпрыгивать на месте, когда

увидела на холсте очертания берега, заросшего пальмами и какими-то странными деревьями.

Еще ей нравилось море, человек в море и то, как все это появлялось на холсте.

Словно по мановению волшебной палочки – раз и появилась пальма. Раз, и очередная

волна разбилась вдребезги о прибрежный песок.

Михаил Афанасьевич, одетый в просторный халат и мягкие домашние тапочки

внимательно присмотрелся к картине и неуловимым движением руки переместил

небольшую точку в нескольких километрах от берега прямо к прибрежному песку. Это

оказался молодой человек.

Как такое возможно, ни Машенька, ни даже Михаил Афанасьевич не знали. Даже не

задумывались об этом.

- Папа, ты всегда людей рисуешь! Да!

- Да доча. Я рисую молодых, интересных людей. Людей, которые еще не успели стать

серыми. Людей, которые мечтают.

Михаил Афанасьевич присмотрелся внимательней к молодому человеку на картине.

После этого смешал желтую краску с оранжевой, взял получившуюся смесь на кисть и

добавил ее к изображению парня.

Вместо того, чтобы растечься оранжевой кляксой, рисунок словно губка впитал краски и

вокруг фигуры появилось едва заметное свечение.

Рауль лежал на животе. Сил для того, чтобы перевернуться у него не было.

Рауль был прекрасным пловцом. Сильным и опытным. Но самонадеянным. На спор он

взялся переплыть с острова Пальмос на соседний – Гальваго. Кто же знал, что между ними

проходит такое сильное течение!?

Рауля снесло направо, после этого стало уносить в открытый океан. Что он мог поделать

с этим? Многое. Все что он мог, все на что было способно его сильное тело, было отдано

ради борьбы со стихией. Не хватило. Рауль был опытным пловцом, и в какой-то момент

понял, что обречен навсегда остаться в океане. Слиться с этой стихией.