жмотами, поэтому когда встал вопрос об установке в их подъезде домофона, они дружно
отказались за него платить. Домофон все равно установили и теперь чтобы попасть к Алексу
и Кате, нужно было вызванивать их по телефону, чтобы кто-то спускался с третьего этажа к
входной двери и открыл ее. Афигенно сэкономили!
Илья остановился возле подъезда, вызвонил Алекса, и закурил сигарету. Одна его
половина входить внутрь категорически отказывалась из-за возможных неприятностей. Зато
другая половина настойчиво требовала действия, адреналина и приключений на свое мягкое
место.
Наконец, тяжелая металлическая дверь открылась и из проема выглянула очкастая и
откровенно интеллигентская физиономия Алекса. И еще эта физиономия была не в меру
обеспокоена чем-то.
- Заходи Илюха. У нас полный абзац. – Сказал Алекс.
- Даже не сомневался в этом. – Сказал Илья и зашел в темный просвет двери.
Почти все свободное пространство комнаты общежития занимал черный транспарант с
белыми буквами «Все государства - концлагеря» и красной звездой с желтой окантовкой. Он
был велик – два с половиной метра в ширину и почти пять метров в длину. Над
транспарантом уже несколько часов подряд мучались Алекс, Катя и Урсула. Были они
измотаны, заляпаны краской и очень недовольны.
- День согласия и примирения? Хрен там! Президентам и директорам хочется, чтобы мы
были быдлом, которое можно вести куда захочется – хоть даже на мясокомбинат. И чтобы
мы были при этом довольны!
Алекс тоже был зол и недоволен. В такие моменты он становился непревзойденным
оратором. Еще ему очень сильно хотелось спать, но долбанный транспарант нужно было
сделать обязательно.
- Давайте скажем честно - мы работаем не потому, что мы этого хотим. Мы работаем,
потому что у нас нет другого способа жить. Мы продаем наше время и нашу энергию
начальству для того, чтобы купить вещи, необходимые для выживания. И не нужно иллюзий
о прекрасном правовом государстве и о довольных гражданах - законы пишут ОНИ, а НЕ
МЫ. Наша роль – в полном подчинении и согласии. В готовности исполнять все ИХ законы.
Первое мая, это день, в который люди напоминают правящей верхушке, что они не тупое
быдло. Что они и есть настоящее общество, с которым ИМ нужно считаться. Первое мая -
праздник протеста, день бунта против НИХ. – Сказал Алекс и очередной раз матюгнулся про
себя, когда влез пальцами в краску.
Илья твердо знал и был уверен – долбоебизму в жизни всегда найдется тепленькое
местечко, эта ситуация была очередным подтверждением этого.
Урсула была художницей. Соответственно – изготовление транспаранта легло на ее
хрупкие плечи. Нужно признать – к этой своей задаче она отнеслась ответственно, с
серьезным художественным подходом. У себя дома она маркером нарисовала на ткани
контуры будущих художеств, взяла свои кисти, краски и отправилась в «штаб» наносить
краску – дома, при родителях, делать ей этого не хотелось.
Все чудесно. Вот только материя была хлопчатобумажной, краски – акварельными, а
кисти – художественными. В смысле тонкими и изящными. Такими кисточками лучше
картины рисовать, а не транспаранты – масштаб здесь нужен гораздо больший, обычная
малярная кисть была бы в сто раз лучше!
Но это еще пол беды. На толстой хлопчатобумажной ткани акварельные краски попросту
пропадали. Исчезали. Растворялись. Вместо ярких, хорошо видных букв, на полотне после
нанесения слоя краски еле-еле проступали какие-то контуры чего-то непонятного.
Приходилось ждать, пока просохнет и начинать красить заново. Потом еще слой. И еще. И
все это делать тонкими художественными кисточками!
Основные маты прозвучали еще до прихода Ильи с Гриней, они застал лишь отголоски
былой бури.
Илья удобно разложился на диванчике и уже пол часа ждал окончания покраски в
компании Грини – своего неизменного «подельника». Час назад Фугас на своей машине
развез «на позиции» две другие группы: тов.Черный с Семеном и Ромыча с Феней.
В ночь, накануне первого мая, три группы «правонарушителей» должны были начинать
свой путь по ночному городу от окраин к центру, по дороге расклеивая провокационные
стикеры и делая граффити. У железнодорожного моста группы должны были соединиться
ровно в 5.00 и под восторженные крики окружающих и вспышки фотоаппаратов вывесить
транспарант на мосту.
Точнее, криков и внимания окружающих нужно было избегать всеми силами, а вот
сфотографировать это безобразие было бы хорошо. И видео для потомков снять –
желательно с приличной техники и хорошего качества. Таскать с собой аппаратуру по
ночному городу было стремно, поэтому Алекс с Катей рано утром должны были выезжать на
место рандеву и заниматься съемками. Урсула после всех мучений с покраской ехать куда-то
отказалась и заявила, что будет отсыпаться.