ПРАВОНАРУШИТЕЛИ

– Потому что надоело. Жизнь идет, а у тебя все расписано на десять лет вперед – на ком ты женишься, чем заниматься будешь, кто друг, кто враг – все решено. Окончил мой отец школу, пришел домой и тут же пришли к нему родственники его будущей жены – при параде, все как полагается. И девушка хорошая! Потом к его отцу и моему дедушке пришел председатель колхоза, и они договорились, чтобы он первое время скотником работал. Потом еще кто-то подошел и опять что-то начало решаться. А его самого кто ни будь спрашивал, что он хочет? Он, между прочим, хотел ехать учиться в Махачкалу, в политех поступать. Только никому это не нужно было. Никому не интересно, что ты хочешь стать инженером. Хочешь строить электростанции.

Сидел он, сидел, а потому пошел в комсомольскую ячейку в школе, чтобы его на БАМ отправили. Родственники его в начале не отпускали, предлагали в горах спрятать – думали, что заставляют его. Наивные! Но отец у меня упертый – если что решил, не переубедишь. В конце концов, махнули на него рукой. С тех пор дорога обратно в аул для него закрыта. – Сказал Александр.

– И к чему ты это говоришь? – Сказал Леха.

– А вот к чему. Вокруг только и слышишь про прекрасные горские традиции, все восхищаются семейными отношениями, уважительным отношением с старшим и всем остальным. Но почему-то никто не вспоминает, что если старший сказал брать автомат и идти расстреливать колонну «федералов» – вариантов отказаться нет. Вообще нет. Это в Москве можно откосить от призыва, прикинувшись психом или дать взятку военкому. В небольшом селении в горах, где все на виду, где вся жизнь подчинена неписанным правилам, «откосить» невозможно.

Еще до начала первой чеченской войны на Кавказе начал твориться беспредел – большевики ушли, начался дележ их наследства. Сразу вспомнились «законы гор», всплыли старые обиды, о которых раньше старались не вспоминать, и пошло поехало…

Все говорят о том, что с Кавказа бежали русские. Бля, а сколько кавказцев сбежало, вы знаете? Не знаете… Очень много нормальных людей убегало из разгорающегося пекла. Но, поверьте на слово, подавляющему большинству убегать было просто некуда и невозможно – родственники, хозяйство и прочее, и прочее. Они засунули свое мнение куда подальше и стали плыть по течению.

Еще больше было сомневающихся – бывших врачей, учителей, рабочих, инженеров и прочих «интеллигентов». При СССР они худо-бедно стали отходить от своих «кланов» и «замечательных горских традиций». Они ездили на экскурсии по Волге, отдыхали в Крыму и пили пиво «Жигулевское» вместо вина – возвращение в махровый феодализм им было не нужно. Но любопытно. Вроде как жизнь меняется, может и к лучшему. А когда процесс стал неотвратимым – деваться было уже не куда.

Илья в задумчивости выпустил струю крепкого табачного дыма в ночное небо и потянулся к бутылке с чачей. В очередной раз внутри него появились весы – с одной стороны, ему очень хотелось «стандартно» поругать плохих политиков, сказать, что «ну здесь то нормальные люди собрались, а вот там далеко – сплошные уроды!», и ощутить вокруг себя тепло товарищества.

Все равно, что надеть на себя розовые очки. У настоящих «правонарушителей» нет розовых очков. Розовые очки настоящие «правонарушители» презирают.

– Александр, вот ты приехал сюда. Зачем?

Александр, а вместе с ним и Леха, удивленно уставились на Илью. Вопрос был, как минимум, странным. Они приехали сюда отдыхать – это было понятно даже самому глупому ежу. Зачем задавать вопрос, ответ на который всем известен?

– Устроили игрушечный коммунизм, и выпускаете здесь пар. Отдыхаете? Хрен там – играете! Сюда приезжают люди стопом, без единого рубля в кармане, зато с кружкой и ложкой! Здесь этого человека накормят, напоят и поиграть на гитаре дадут. Каждому по потребностям, от каждого по способностям! Свобода, равенство, братство, бля – но только здесь!

В обычной жизни в переходе бабушке, которой пенсии не хватает на оплату коммуналки, которая из-за этого милостыню просит, вы рубля не дадите. Пройдете мимо, словно и нет никого. И проблемы нет. Зато здесь случайного знакомого можно чачей напоить, за жизнь поговорить.

Нихрена это не отдых, это бегство от жизни. Эскапизм. Здесь можно снять розовые очки, потому что настоящая жизнь осталась где-то там, далеко. Работа, начальство, клиенты, милиционеры, политики – все осталось дома, можно на какое-то время выбросить все это из головы.

Вам не хватает воображения, чтобы изменить правила реальной жизни, потому что вы боитесь нарушать правила. Вы не правонарушители! Вам проще устроить себе отдушину и время от времени пользоваться ею.

Напряженная тишина и две пары удивленных глаз были ответом Илье. Наконец, Александр не выдержал первым.

– Типа самый умный?

– С чего вдруг?

– С того, что ты самый недовольный. Что-то не устраивает? Выпей чачи, чувак, и не грузись. И не грузи других, понял?