Правоохранительные и судебные системы глазами рецидивиста

Мне особо понравилась мудрость судьи. Например, когда одна из подруг Ларисы, свидетель по делу, стала рассказывать о том, что мы казались дружной семьей, но вот после рассказа Ларисы у нее глаза вдруг открылись и она поняла, что мы «только делали вид, что живем хорошо». Судья остановила ее и спросила: «А откуда вы знаете, что они только делали вид, а не жили на самом деле хорошо?». Свидетель только захлопала глазками и не смогла ничего ответить. Дело в том, что предположения любого свидетеля или участника разбирательства по закону судом не учитываются. А когда, мой приемный сын, Александр, как Павлик Морозов, стал давать показания против меня утверждая, что он сам конечно не видел, чтобы я избивал его мать, но он верит матери и вообще с самого начала понял, что я жестокий человек, и что я против их воли их усыновил. Судья на это хмыкнула и спросила, а сколько же ему было лет на момент усыновления и когда тот пояснил, что 12, судья еще раз усомнилась, что можно силой усыновить подростка, тем более в таком возрасте. Александр смутился, но комментировать не стал.

Как сказал известный юморист: «Все люди были бы хорошими, если бы их так не портил квартирный вопрос». Мне кстати всегда было странным, почему Россия с ее просторами загоняет свое население в многоэтажки. Хотя в той же Японии, где место на земле на вес золота, каждая семья живет в отдельном коттедже, а в японском языке нет даже слова «квартира».

Конечно, в данном деле мне просто повезло с судьей, но еще повезло и с тем, что Лариса наняла не того адвоката. Если бы иск был направлен на снятие с регистрации, а не на выселение, то по закону ей бы это удалось осуществить, поскольку формально я полгода не платил за квартиру. То, что я оставил ей деньги на коммунальные выплаты, она отрицала и доказать обратного я бы не смог. Поэтому когда я понял, откуда угроза, то стал платить символические суммы за квартиру, поскольку официальной договоренности о том, сколько мне платить не было. Для этого надо было сесть за стол переговоров, а она отказывалась, надеясь, что под давлением сфабрикованных ею дел я сдамся и сам выпишусь из нашей еще не приватизированной квартиры. Цена вопроса на то время была около 300 000 рублей, затем с ростом цен на жилье, эта цифра приблизилась к 1 млн. рублей.

На западе, суд обязательно бы принял во внимание такой материальный повод для оговора меня в преступлениях, которых я не совершал. Однако у нас в УПК РФ четко прописано, что суд разбирает только суть заявленного в иске преступления, а не личность заявившего. Конечно, опытный судья легко обошел бы это ограничение, но зачем им опытным увеличивать себе объем работы?

Конечно же позиция истицы была очень шаткой и со стороны логики. Она утверждала, что 14 лет ее постоянно били. Но возникает естественный вопрос, а почему тогда она не разводилась? Ей что это нравилось? Истица привела несколько вариантов ответа. Первое — любила, значит прощала. Это сомнительно и может обосновать только действия мазохиста. Второе — боялась, поэтому не сообщала в органы. Это тоже крайне сомнительно, поскольку при наличии стольких родственников и взрослых сыновей, ссылка на боязнь выглядит нелепо. Совместными усилиями можно было усмирить даже дикого льва. Тем более, что если бы реально человек боялся, он бы никогда не подал в суд, т. е. не стал бы дергать тигра за усы. И последнее, никто ей не мешал собрать ранее тайно справки об избиениях и предъявить их в суде, как это она сделала почему-то только после развода, когда встал вопрос о разделе квартиры.

Заметим, что само описание событий «избиений» выполнено настолько в форме мексиканских сериалов, что любому здравомыслящему человеку, это просто бросается в глаза. Однако, логическая невозможность указанных истицей действий, никакой суд не смутила.

Формально, по закону ответчика в данной ситуации выселить было нельзя. Для этого должны были быть весомые доказательства его «дебоширства» в семье и неоднократность такого его неадекватного поведения. Неоднократность должна быть подтверждена фактами обращения бывшей жены в УВД, чего реально естественно не было.

Кроме того, нельзя выселить человека из социального жилья в пустое место. Придется давать квартиру, в чем государство не заинтересовано.