Правоохранительные и судебные системы глазами рецидивиста

Истица потребовала проведения оценки вещей. Суд ей предложил государственную оценочную контору. Истица отказалась и нашла другую контору. По закону это допустимо. Закон не предполагает, что истец может спокойно договориться с оценщиками, поскольку он платит им деньги. В нашем случае, оценщики представили суду филькину грамоту. Судья, опять же, не имея желания оценивать полученные данные, просто принял их за основу. Это точно также как совершенно глупые заключения экспертов, которые не выдерживают элементарной проверки на логику, также судом принимаются как божье слово, как истина в последней инстанции. Хотя закон предписывает, что для суда нет никаких заранее предустановленных фактов и даже решение суда он может оценивать в установленных законом пределах.

Оценка этих «чудо-экспертов» поражало своей непоследовательностью и взятыми с потолка данными о цене предметов. Например, компьютер 5 летней давности у них стоил всего на 1 тысячу меньше, чем современный (более скоростной, двуядерный, и т. д.). Если бы у меня был такой старый компьютер, то более чем за 1 тыс. рублей его не продать. Оценщики же выставили ему цену в 3 тысячи.

Истица, включила в конфигурацию компьютера все комплектующие, которые закупались к нему в течении 10 последних лет. И суд спокойно счел это в порядке вещей. Это как к стоимости автомашины добавить стоимость бензина за последние 10 лет, которые она истратила. Действительно, все эти комплектующие уже входят в компьютер и в его базовую стоимость, учитывать это отдельно — просто бред. Я уже умолчу о том, что эти комплектующие покупались не только к рассматриваемому компьютеру, но и к еще двум, наличие которых истица не отрицала. Получается, что суд принимает свои «эпохальные» решения, основываясь только на формальной стороне дела, никак не вникая в суть проблем, за разрешением которых стороны собственно и обратились в суд. Истица подсунула судье всю эту солянку (компьютер с комплектующими, в виде чеков) и суд спокойно эту солянку скушал, даже не поморщившись.

Как эти чудо эксперты оценивали вещи, не предоставленные для оценки, — это особая песня. Разумный эксперт сказал бы: «Данные предметы оценки не подлежат, поскольку нельзя оценить их потребительские свойства, в виду их отсутствия». Нет, эти ребята сделали умный вид, рассчитали средний износ (среднюю температуру по больнице) и выдали точную стоимость! Честь им и хвала.

Истица, нагнетая обстановку, потребовала привлечь меня к уголовной ответственности за то, что я якобы силой вывез самые ценные вещи из нашей квартиры. Она даже написала заявление в УВД. Однако с формальной точки зрения, все вещи принадлежали нам обоим и следовательно, согласно закону я не мог своровать вещи сам у себя. Я уже молчу, что с содержательной точки зрения, я вообще ничего силой не вывозил, более того мне помогал ее 30-ти летний сын, который при необходимости, мог бы легко помешать мне взять «не те вещи». И этот ее сын подтвердил в суде, что обстановка в день вывоза была абсолютно спокойной и он действительно помогал мне вывозить, правда что именно, он не помнил, поскольку вещи были упакованы в ящики и мешки.

Позже под давлением матери, он изменил свои показания и стал утверждать, что видел, что я вывез телевизор и другую бытовую технику. Суд им поверил. При этом суд должен объяснять, обосновывать, почему он считает, что необходимо принять к сведению именно эти показания свидетеля, а не иные. Этого суды также чаще всего не делают. Всё обоснование сводится к тому, что суд вскользь упоминает, что свидетель «искренне заблуждался» в своих иных показаниях. Или суд просто делает вид, что этих иных показаний вовсе не было — это встречается чаще всего.

Истица, видя, что суд ей не верит, на пятый год разбирательства находит где-то совершенно незнакомых мне людей, которые на суде «честно» глядя в глаза суду подтвердили, что они были у нас на квартире и точно помнят, что у нас там был компьютер, именно той конфигурации, что суд ищет и именно та техника, тех марок, что утверждает истица. Опять же с точки зрения здравого смысла полный бред. Во-первых, откуда не возьмись появилась парочка свидетелей, которая через пять лет помнит цвет мебели и всё, что у нас там было. Во-вторых, у суда должен был появиться резонный вопрос, а где же их истица пять лет скрывала от правосудия? Почему не привлекла их раньше?

Суд совершенно необоснованно взял показания этих псевдосвидетелей за основу.