ПРАВОСЛАВНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ: святоотеческий курс врачевания души

Ощущение любви Божией, то есть приобщение Божией благодати, и собственная наша любовь к Богу, которая является плодом Всесвятого Духа, – вот чем преображаются и исцеляются страсти. Умертвить страстную часть души означает не запереть ее, «бездейственную и неподвижную, в себе самих», чтобы не совершать грехов, но уничтожить только расположенность ее ко злу, полностью превращая ее «в любовь к Богу» (Авва Дорофей. С.190). Однако превратить ее в любовь к Богу может лишь тот, кто на собственном опыте познал, что такое любовь. И если человек горит любовью к Богу, которая является божественным вдохновением, тогда весь его внутренний мир непременно преображается и освящается, согреваемый божественной благодатью. «Любовь Божия, возобладав им (умом), разрешает его узы, убеждая не дорожить не только чувственными предметами, но и самою жизнию временною» (Св. Максим Исповедник. Добр. Т.3. С.177). Из этого ясно, что исцеление страстей достигается благодаря действию божественной благодати, любви Божией. Эта божественная благодать доставляется через святые таинства. Особенно важно подчеркнуть, что божественная евхаристия и причащение тела и крови Христовых оказывает человеку решающую помощь в очищении его души. Святое причащение есть лекарство бессмертия.

Однако, помимо силы Христовой, которая играет здесь важнейшую роль, требуется и содействие человеческой воли. Если же такого содействия не будет, то для человека почти невозможно победить страсти, то есть, в сущности, бесов, поскольку «победивший страсти уязвляет бесов» (Леств. 26:139), и «над какою страстью кто одержит верх, такого же и беса изгоняет» (Γεροντικόν. Σ.104). В дальнейшем мы попытаемся рассмотреть, каково это содействие человеческой воли.

Прежде всего от человека требуется самопознание. Очень важно знать собственное духовное состояние. Неведение собственной немощи делает нас неисцелимыми вовек. Евангелист Иоанн пишет:

«Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1Ин. 1:8).

Петр Дамаскин, описывая восемь видов духовного созерцания, из коих первые семь касаются века сего, восьмой же – века будущего, в качестве второго вида рассматривает «ведение наших прегрешений и Божиих благодеяний» (Φιλοκαλία T.Г'. Σ.32). Таким образом, самопознание, ведение своих грехов и страстей – это тоже духовное созерцание Бога.

Поскольку гордость часто сплетается с мужеством, «непрестанное дело наше должно состоять в том, чтобы не просто не верить помыслу, когда нам кажется, что мы стяжали какое-нибудь благо». Следует избегать малейшего помысла такого рода (Леств. 26:161). Отцы, обладающие великим духовным опытом, знают, насколько трудно для нас в точности распознать признаки страстей, поскольку мы больны и страсти соединились с нашим естеством. Поэтому они требуют постоянно следить за ними: «Непрестанно испытывай также и признаки страстей, и ты увидишь, что в тебе находятся многие страсти» (Леств. 26:162). По отношению ко всем страстям и добродетелям, но в особенности к страстям, нужно исследовать самих себя, «чтобы узнать, где мы находимся: в начале ли, в средине или в конце» (Леств. 26:75). Это необходимо потому, что духовная жизнь есть постоянное движение, и нет предела совершенству. Мы непрестанно очищаем себя, чтобы достичь общения с Богом. Кроме того, на этом пути нас постоянно подстерегают косность и самодовольство.

Самопознание требуется еще и потому, что в человеке есть три устроения: «он или действует по страсти, или сопротивляется ей, или искореняет ее» (Авва Дорофей. С.119). Таким образом, недостаточно остановить действие страсти с помощью различных целебных средств, но нужно преобразить ее в любовь к Богу и людям. Для успешного самопознания необходимо внешнее безмолвие (ησυχία). Следует перестать грешить делом. До тех пор, пока чувства действуют по плоти, самопознание невозможно. «И потому должно наблюдать за умом при тех вещах и узнавать, к какой он имеет страсть» (Св. Максим Исповедник. Добр. Т.3. С.209).

Познание собственных страстей теснейшим образом связано с покаянием и исповедью, тем более что именно осознание своих грехов и ощущение душевных недугов является первой ступенью покаяния. Внешнее проявление покаяния – это исповедание своего проступка. Речь здесь идет именно о таинстве исповеди.