Православная Церковь и экуменизм

Никто, кроме Богочеловека Христа, ибо Он, победив смерть Воскресением, разорил "тело смерти" как онтологическую действительность (ср. Откр. 20, 14, 10), избавил род человеческий от смерти, даровал ему Жизнь вечную, Истину вечную, Любовь вечную, Правду вечную, Радость вечную и все остальные Божественные блага, которые только Бог Любви и человеколюбия может даровать. И так Он решил проблему человека. И действительно, с тех пор, как Бог стал человеком, явился как Богочеловек, телом Своим, Церковью, остался как Богочеловек в земном мире, - Он действительно стал и навсегда остался верховной ценностью и верховным критерием человеческого рода. Он - Единый Истинный Бог и Единый Истинный Человек, и Единый - Совершенный Бог и Единый Совершенный Человек неба и земли. Будучи таковым, Он является единой верховной Мерой самого человека в его психофизической действительности и Богочеловеческой потенциальности и всего человеческого. Только в Богочеловеке человек впервые увидел себя совершенным и вечным и познал себя от начала до конца. Отсюда новый аксиоматический и гносеологический принцип всех принципов для человеческого рода: Богочеловек есть мера всех существ и вещей. Но принцип "человек - мера всех существ и вещей" и по-прежнему господствует, чаще всего incognito в безбожном, многобожном и антихристовом мире. Поэтому Богом наученный в том, что есть в Боге и в человеке, Апостол все философии человеческого рода сводит к двум: философии по человеку и философии по Богочеловеку (Кол 2,8).

2. Только Богочеловек есть совершенный Человек, совершенный Бог и совершенный Человек. Ипостась Бога Слова есть самое важное для Церкви и ее учения. Святые богомудрые отцы 4-го Вселенского Собора боговдохновенно исповедали все и объясняли. В Богочеловеке Христе человек достиг всех своих совершенств: Богом усовершенствовал и достроил и свою душу, и свою совесть, и свою волю, и свой ум, и свое сердце, и свое Тело - словом: всего себя. И произошло самое большое и важное чудо: Богочеловек оставил Себя в нашем земном мире и во всех мирах как Церковь, как Тело Свое, чтобы каждый человек мог стать членом Богочеловеческого Тела и так вновь воспрять и достигнуть совершенств своего Богоподобия (ср. Еф. 3, 6). Каждое человеческое существо может только в Богочеловеке и Богочеловеком стать настоящим, совершенным, полноценным человеком; только Церковью и через Церковь, "со всеми святыми", человек может достигнуть "в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова" (Еф, 3, 18; 4. II-1б). В Богочеловеке Христе "обитает вся полнота Божества телесно" (Кол. 2, 8-10), чтобы каждый из нас в Церкви и Церковью исполнил себя этой полнотой Божества. А этого каждый из нас может достигнуть только "со всеми святыми" через святые таинства и святые добродетели, руководимый святой верой и святой любовью (Еф, 3,17-20).

Без Богочеловека человек - это, в действительности, человек без головы и еще без самого себя - вечного и бессмертного, без себя - богоподобного. Вне Богочеловека нет человека, но есть существо ниже человека, нечеловек  Кто же без Богочеловека человек - всегда раб смерти, греха и диавола. Только Богочеловеком человек и достигает поставленной Богом цели: становится богом по благодати, и этим достигает совершенной полноты своего существа и своей личности. Он достигает своей Божественной вечности через Богочеловечность, живя в Богочеловеческом Теле Церкви "со всеми святыми", становясь богочеловеком по благодати через святые таинства и святые добродетели. И окрыляет его радость слов святого Василия Великого: "Человек - это существо, которому приказано стать богом". Созданный потенциальным богочеловеком человек в Богочеловеческом теле Церкви стремится ум свой уподобить Божественному уму, преобразить его в Божественный ум ("мы имеем ум Христов" - 1 Кор. 2,16); совесть и волю свою уподобить Божественной совести и воле и преобразить в Божественные; тело свое уподобить тел Богочеловека и преобразить в Божественное тело ("тело для Господа, и Господь для тела" - 1 Кор. 6, 13). Становясь богочеловеком по благодати в Церкви и Церковью, человек возвращает себя к догреховному богоподобию (Парастас "по подобию возведи, древнею добротою возобразитися"), восполняя себя красотами христоподобия (Тал. 4, 19; 3, 27)