Православная церковь — враг просвещения

Общество трезвости, организованное в 1908 г. при Покровской мануфактуре Московской губернии, также пыталось вести среди рабочих поповскую агитацию. Но вербовка рабочих в этом обществе шла туго. Рабочие отказывались записываться туда, видя в нём отделение союза русского народа с попом во главе.

О деятельности общества трезвости в г. Орехово-Зуеве рассказывал корреспондент ленинской «Искры». Общество было открыто при содействии специально приехавшего из Петербурга священника А. Рождественского и при участии фабричного начальства. Рабочих обязывали, писала «Искра», «посещать молебен с акафистом Николаю угоднику» и платить «неизбежный сбор в пользу дородных и богатых попов», «ходить на чтения, на которых рабочих угощают той же демьяновой ухой, т.е. говорили о любви к ближнему и вреде пьянства»³⁰.

Рост классового самосознания рабочих затруднял церковную пропаганду. Во многих местах рабочие отказывались входить в реакционные поповские общества и давали открытый отпор церковной агитации. Священник села Анискино Богородского уезда Московской губернии докладывал московскому митрополиту о положении общества, открытого в посёлке при Городищенской мануфактуре. Рабочие пригрозили расправиться с попом, если он не прекратит своих выступлений против революции. Испуганный священник, по совету местного жандармского полковника, просил митрополита Владимира о переводе его в другой приход.

Активную контрреволюционную деятельность развивали также различные братства — «братство святого воскресения», «братство животворящего креста господня» и др. Они ставили своей задачей «борьбу с тлетворным духом времени», т.е. борьбу с революционным движением, борьбу с атеизмом. Братства приглашали для проведения чтений и бесед церковников-агитаторов, прошедших специальную подготовку для борьбы с рабочим движением и теизмом. Они распространяли также массовую литературу контрреволюционного содержания. Под видом «распространения народного образования в духе православной церкви и русской народности» (так сформулированы задачи братств в их уставах) эти братства вели активную борьбу против революционного движения, против партии пролетариата, против атеистического движения рабочего класса.

Официальный орган московских церковников — «Московские епархиальные ведомости» — открыто призывал церковников не ограничиваться чтением и беседами на религиозно-нравственные темы, а выступать против революции. Политическая роль братств подчёркивалась на съездах духовенства. Так, на съезде духовенства Московской губернии в 1906 г. рассматривались такие вопросы: неверие и рационализм, враждебное отношение к православной церкви, способ борьбы с социализмом. «Вождь» московских церковников, протоиерей-черносотенец Воторгов, мобилизуя духовенство на активную борьбу с социализмом, призывал использовать для этой цели прежде всего братства, как «религиозные базы», о которые, по его словам, «должна разбиться волна надвигающегося неверия и революции со стороны рабочего класса».

4

Правительство и духовное ведомство препятствовали распространению литературы, которая давала бы народу знания. Они стремились к тому, чтобы «неприметно воспитывать добрые правы читателей сообразно их положению». Допускалась лишь так называемая нравоучительная литература, которая воспитывала бы народ в духе холопской покорности, преданности самодержавию и церкви, которая ослабляла бы революционный дух народа, его стремление завоевать свои нрава. «Книги духовного содержания, — говорилось в циркуляре министерства народного просвещения, — укрепят простолюдинов верой и упованием на святой промысел к новым трудам и к благодушному перенесению всякого рода лишений, в то время как светские книги ослабят их деятельность и терпение». От нравоучительной литературы требовалось, чтобы она служила «моральным наставником», предупреждала «всякое уклонение от коренных начал истинного просвещения, заключающихся в вере»³¹.

Правилами от 21 апреля 1850 года об издании книг для народа предписывалось, чтобы в книгах не было не только «никакого неблагоприятного, но даже неосторожного прикосновения к вере и установлениям её, правительству»³². Писатель же должен проникнуться «живой верой в православную церковь», нужно, чтобы он «носил в груди безусловную преданность престолу»³³.

Самодержавие решительно противилось изданию дешёвых книг для народа нерелигиозного содержания. «Лёгкое приобретение неполных сведений о многих предметах, — писало министерство, — распространяет поверхностные познания, а следовательно, весьма вредоносно». В 60-х годах XIX в. революционные демократы пытались организовать издание массовой дешёвой литературы для народа, но эти стремления встречали противодействие со стороны правительства и духовного ведомства.

Характеризуя союз самодержавия и церкви в борьбе против просвещения народа, Герцен писал: «Делают все так, чтобы куда человек ни обернулся, перед его глазами был бы или палач земной, или палач небесный, — один с верёвкой, готовый все кончить, другой с огнём, готовый сжечь всю вечность³⁴.