Читаем Православно-догматическое богословие. Том II полностью

Прямо и ясно говорят о существовании в Церкви обычая молиться за умерших: а) Тертуллиан: «приношения за умерших мы творим ежегодно в день их кончины» [1900]; б) Киприан: «епископы, наши предшественники, благочестиво рассуждая и заботясь о спасении, определили, чтобы ни один умирающий брат не возлагал после себя попечительства и покровительства на священнослужителя, и если бы кто сие сделал, то не творили бы за того приношения, и жертва о успении его не совершалась бы: ибо не заслуживает именоваться в молитве священников пред олтарем Божиим тот, кто хотел отвлечь от него священников и слуг олтаря» [1901]; в) Евсевий: «весь народ, вместе с священнослужителями, не без слез и глубоких воздыханий, возносил к Богу молитвы о душе Царя и этим исполнял желание боголюбезного» [1902]; г) Кирилл иерусалимский: «поминаем и прежде почивших, во–первых, Патриархов, Пророков, Апостолов, Мучеников, чтобы их молитвами и предстательством принял Бог моление наше; потом молим о преставившяхся святых отцах и епископах, и вообще о всех из нас прежде почивших, веруя, что превеликая будет польза душам, о которых моление возносится, в то время, как святая предлежит и страшная жертва» [1903]; д) Амвросий: «даруй, Господи, покой рабу Твоему Феодосию (императору), тот покой, который предуготовал Ты рабам Твоим» [1904]; е) Ефрем сирин: «если подзаконные священники служебными приношениями очищали грехи убиенных на брани, так как оскверненных беззакониями, о коих упоминается в Писании (2 Макк. 12): то кольми паче священники нового завета Христова могут действительно очищать долги отшедших от земли грешников святыми приношениями и молитвами уст своих» [1905]. Не упоминаем об Арнобие, Епифание, Григорие Богослове, Августине и многих других [1906], — тем более, что, по сознанию даже иномыслящих, все св. Отцы и учители Церкви, в продолжение первых тринадцати веков, единогласно учили молиться за умерших [1907].

III. В писаниях древних учителей Церкви находим и сообразные с Словом Божиим объяснения, почему и как наши молитвы могут быть благотворны для скончавшихся в вере и покаянии.

1. Наши молитвы за умерших, милостыни и особенно приношение бескровной жертвы умилостивляют к ним Бога, который сам заповедал нам молиться за ближних (Иак. 5, 16; 1 Иоан. 5, 16) и многократно благоволил являть милость свою одним по вере и предстательству других (Матф. 8, 13; 9, 2; 15, 28).

Мысль эту раскрывают:

Св. Кирилл иерусалимский: «хочу я вас и примером уверить, — ибо, я знаю, многие говорят: какая польза душе, с грехами или без грехов отходящей от міра сего, если она поминается в молитве? — И что, если бы какой Царь послал досадивших ему в ссылку, а их ближние потом, сплетши венец, принесли бы ему оный за терпящих наказание; то не сделал ли бы он им облегчение наказания? Таким образом, и мы за усопших, если они и грешники, принося Богу молитвы, не венец соплетаем, но Христа, закланного за наши согрешения, приносим, умилостивляя за них и за нас человеколюбца Бога» [1908].

Св. Иоанн Златоуст: «когда весь народ и свящ. собор стоят с простертыми к небу руками, и когда предлежит страшная жертва: как не умилостивим мы Бога, молясь за них (умерших)? Но это о тех только, которые в вере умерли» [1909]. И в другом месте: «есть еще, по истине, есть возможность, если хотим, облегчить наказание скончавшегося грешника. Если будем творить о нам частые молитвы и раздавать милостыни: то хотя бы он был и недостоин сам по себе, Бог услышит вас. Если Он ради апостола Павла спас других, и ради одних щадил других: то как не сделает того же самого и для нас» [1910]?

Блаж. Августин: «не должно сомневаться, что молитвы св. Церкви, спасительная жертва и милостыни, совершаемые за души умерших, вспомоществуют им к тому, чтобы Господь был к ним милостивее, нежели сколько заслужили они по грехам своим. Ибо вся Церковь соблюдает это, как преданное от Отцев, чтобы за скончавшихся в общении тела и крови Христовой молиться, когда воспоминаются они в свое время при самом жертвоприношении, и выражать, что жертва приносится и за них. Кто также усомнится, что и дела милосердия, совершаемые для умилостивления за них, приносят пользу тем, за которых не всуе воссылаются Богу молитвы» [1911]?

2. Наши молитвы точно так же могут помогать и умершим, как помогают они живущим еще на земле, но разлученным от нас по телу, братиям нашим, находящимся в путешествии, в плену, в заточении, в темнице, и как помогают молитвы родителей их немощным детям (Фил. 1, 4. 19; Кол. 1, 9; 2 Тим. 1, 3; 2 Кор. 1, 11; Деян. 12, 5. 12). На эту черту сходства указывали:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука
Том 7. Письма
Том 7. Письма

Седьмой и восьмой тома Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова, завершающие Настоящее издание, содержат несколько сот писем великого подвижника Божия к известным деятелям Русской православной церкви, а также к историческим деятелям нашего Отечества, к родным и близким. Многие письма Святителя печатаются впервые по автографам, хранящимся в архивах страны. Вновь публикуемые письма будут способствовать значительному пополнению имеющихся сведений о жизни и деятельности святителя Игнатия и позволят существенно обогатить его жизнеописания. Наши публикации серьезно прокомментированы авторитетными историками, филологами и архивистами. Каждому корпусу писем предпослано обширное вступление, в котором дается справка об адресатах и раскрывается характер их духовного общения со святителем. Письма святителя Игнатия Брянчанинова принадлежат к нетленным сокровищам православной мысли, и ценность их век от века только повышается. Потому что написаны они великим мыслителем, духоносцем и любящим Россию гражданином.

Игнатий Брянчанинов , Святитель Игнатий , Святитель Игнатий Брянчанинов

Православие / Религия, религиозная литература / Христианство / Религия / Эзотерика