Православное Догматическое Богословие

У Бога все живы. Церковную жизнь проникает живое сознание и чувство, что наши усопшие продолжают жить по смерти, только в иной форме, чем на земле, и не лишаются духовной близости к оставшимся на земле. Поэтому не прекращается и молитвенная связь с ними Церкви странствующей. "Ни смерть, ни жизнь... не смогут отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем" (Рим. 8, 38). Отошедшие нуждаются только в одной помощи со стороны своих братьев — в молитве о прощении им грехов. "И вот какое дерзновение мы имеем к Нему, что, когда просим чего по воле Его, Он слушает нас; а когда мы знаем, что Он слушает нас во всем, чего бы мы не просили, — знаем и то, что получаем просимое от Него. Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающего грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился" (1 Иоан. 5, 14-16). В соответствии с этим наставлением апостола и Церковь молится о всех своих чадах, которые умерли с искренним покаянием. Молясь о них, как о живых, Церковь следует словам апостола: "А живем ли — для Господа живем, умираем ли — для Господа умираем. И потому, живем ли, или умираем, — всегда Господни. Ибо Христос для того и умер и воскрес и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми, и над живыми" (Рим. 14, 8-9). Умершие же в нераскаянных грехах, вне общения с Церковью не удостаиваются и молитв, как это следует из приведенных выше слов апостола Иоанна: "не о том говорю, чтобы молился", ибо такие молитвы были бы бесцельны. Еще в ветхозаветной Церкви существовал обычай молиться за умерших, о чем свидетельствует священная история. Так, во дни благочестивого вождя иудеев Иуды Маккавея, когда при обозрении павших на поле сражения найдена была в их одеждах добыча от даров идольских, все иудеи "прославили праведного Судию Господа, открывающего сокровенное, и обратились к молитве, прося, да будет совершенно изглажен содеянный грех". А сам Иуда Маккавей послал в Иерусалим "принести за грех мертвых жертву и поступил весьма хорошо и благочестно, помышляя о воскресении" (2 Макк. 12, 39-46). Что отпущение грехов грешникам, согрешающим не к смерти, может быть дано, как в здешней жизни, так и после смерти, это естественно заключить из слов Самого Господа: "Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем" (Мф. 12, 32). Равным образом, из слова Божия знаем, что Господь Иисус "имеет ключи ада и смерти" (Откр. 1, 18), следовательно, силен отверзать затворы адовы по молитвам Церкви и в силу умилостивительной бескровной жертвы, приносимой за усопших. В христианской Церкви все древние литургии, как восточные, так и западные, свидетельствуют о молитвенной памяти Церкви об усопших. Таковы литургии известные под именами: апостола Иакова, брата Господня, св. Василия Великого, св. Иоанна Златоуста, св. Григория Двоеслова; также римская, испанская, гальская; наконец, отколовшихся от Православия сект: яковитов, коптов, армян, эфиопов, сирийцев, и др. При всей их многочисленности, нет ни одной, где не находились бы молитвы об усопших. О том же говорят свидетельства отцов и учителей Церкви. Например, Ефрем Сирин так рассуждает о благодетельности молитвенного общения во имя Господа Иисуса живущих с усопшими: "для умерших благодетельны поминовения, совершаемые святыми во время их жизни. Пример этому представляют некоторые творения Божии, как напр. виноградник — его зреющие грозди в поле и вино в сосудах: когда созреют ягоды на лозе, тогда вино, стоящее в доме неподвижно, начинает пениться и волноваться, как бы желая убежать. То же бывает, кажется, с растением — луком: ибо как скоро начнет созревать лук, посаженный в поле, в то же время дает отпрыски и лук, находящийся в доме. Итак, если и растения имеют между собой такое ощущение: то не более ли для умерших ощутительны молитвенные приношения? Когда же благоразумно согласишься на то, что это происходит сообразно с природой тварей, то представляй себе, что ты начаток тварей Божиих". Молясь об усопших, Церковь предстательствует о них, так же как и за живых, не собственным именем, а именем Господа Иисуса Христа (Иоан.14, 13-14) и силой Его крестной жертвы, принесенный в избавление за всех. Эти теплые молитвы способствуют тому, чтобы семена новой жизни, с которыми отошли наши ближние, если эти семена недостаточно успели раскрыться здесь на земле, постепенно раскрывались и развивались под влиянием и при милости Божией, как развивается доброе семя в земле под живительными лучами солнца и благорастворении воздуха. Но ничто не может возродить гнилые семена, потерявшие начало растительной жизни. В подобных случаях были бы бессильны молитвы за умерших в нечестии и нераскаянности погасивших в себе дух Христов (1 Сол. 5, 19). Именно о таких грешниках нужно понимать слова Спасителя в притче о богатом и Лазаре, что им нет избавления из ада, из его самых глубоких частей, и перехода в лоно Авраамово (Лк. 16, 27). Да, такие лица обычно не оставляют после себя искренних за них молитвенников к Богу на земле; не приобрели они себе друзей также и на небе среди святых, которые могли бы, когда они обнищали (умерли), принять их в вечные обители (Лк. 16, 9), то есть, помолиться о них. Конечно, на земле не известно какой участи подвергнется каждый по своей смерти. Но молитва любви никогда не бывает бесполезна. Если наши усопшие ближние удостоились Царствия небесного, то они на нашу молитву о них отвечают ответной молитвой о нас. Если же наши молитвы бессильны им помочь, то во всяком случае они не вредны для нас, по слову псалмопевца: "молитва моя в недра мое возвратится" (Пс. 34, 13) и по слову Спасителя: "мир ваш к вам возвратится" (Мф. 10, 13). Но они и полезны для нас. Св. Иоанн Дамаскин замечает: "Если кто-нибудь помазывает больного миром или иным священным елеем, то сначала он сам становится причастным [освящения от] помазания … Всякий, подвизающийся о спасении ближнего, сперва получает пользу сам, потом приносит ее ближнему: ибо не неправеден суд Божий, чтобы забыть дела, по слову божественного апостола".