Православное пастырское служение

Вот в этом-то и состоит особая задача жены священника и особые затруднения в этой проблеме матушки, найти в себе достаточно такта и внутренней гармонии, чтобы не мешать священнику делать его великое дело руководства чужими душами, их преображения, воспитания и т.д. Паства, ставшая между священником и его матушкой, есть в значительной мере тот пробный камень для матушки и испытание ее чуткости, такта и духовной высоты. Немало было в истории печальных примеров, когда матушка, не отдавая себе отчета во всех обязанностях мужа, неумно его ревновала, вредила ему, и себе, и пасомым из-за своей нетактичности.

В этой проблеме не следует впадать в другую крайность и предписывать матушке какие-либо обязанности помощника и сотрудника своего мужа. Если для этого у нее найдутся дарования и сам священник найдет это полезным, если обстоятельства выдвинут подобные требования, то, разумеется, участие матушки в деле приходской помощи может быть полезным и плодотворным. Но это не есть вовсе какая-то обязанность матушки. Нет спора, что она может помогать в деле школьном, катихизаторском, в деле больничной и социальной работы, в простой помощи там, где и когда это окажется нужным и только при одобрении пастыря. Все же надо помнить, что лучше матушке хорошо вести дом, в порядке свое хозяйство и семью, быть для мужа просто женой и для детей матерью, чем играть роль сотрудника, друга в работе, помощника в трудах своего мужа и пр., что может привносить неприятный оттенок, напоминающий настроения "передового общества" перед революцией, женщины с "запросами" и т.д.

По вопросу затруднений матушки из-за вторжения в жизнь элемента паствы, от нее потребуется особого такта в тех случаях, когда вокруг священника появляются нездоровые окружения в лице разных почитательниц, экзальтированных женщин. В этих случаях правильное понимание матушкой своей задачи и ее дарования могут ликвидировать эту нездоровую обстановку и трудную атмосферу вокруг священника и предотвратить назревающую трагедию для него и его семьи.

Поведение священника, его внешний облик

Этому вопросу посвящается не одинаковое внимание в курсах пастырской науки. У митр. Антония Храповицкого ему уделено мало, у прот. Щавельского — ничего, несколько больше у Певницкого и у еп. Бориса Плотникова.

Руководящим принципом в этой проблеме служит духовность пастыря. Его настроение должно быть прежде всего духовным, а не греховным. Священник должен заботиться о поддержании и развитии в себе духовности. Им должны руководить интересы не мирские, а религиозные и духовные. Пастырь призван преображать мир молитвой, таинствами, примером своей личной духовности. Он должен носить в себе высшие культурные ценности, воплощать высшую духовную жизнь и благородство сердца.

Уже было сказано о необходимости пастырю широкого образования, и помимо чисто богословских вопросов еще быть начитанным во всех областях общей культуры, быть осведомленным в истории, философии, литературе, искусстве и пр., чтобы он мог понимать интересы своей паствы, облагораживать их, руководить, исправлять, влиять на своих духовных детей.

Для такого успешного руководства священник не должен себя отгораживать непроницаемой стеной от интересов мира, он должен вникать в происходящее вокруг него. Вопрос о прикосновении к благам мирской цивилизации должен ставиться для священника не как таковой, а как требующий знакомства с мирскими развлечениями. В какой мере это ему дозволительно?

В канонических правилах такого ответа не найти. Каноны отражают ту историческую эпоху, в которую они были составлены. Они могут дать руководящие указания, наметить принципы, которых священник должен придерживаться в своей жизни, но точно регламентировать навсегда, на все последующие века все подробности священнического опыта они не могут, да и не должны.

В канонах мы находим совершенно ясные указания, обязательные для всех времен и касающиеся явно недопустимых поступков. Как напр., правила: 86-ое бго Всел. Собора, запрещающее содержание блудниц, или 9-ое того же Собора недозволяющее священнику содержание корчемниц, или же 44-ое Апостольское, 17-ое 1 Всел. Собора, 4-ое Лаодикийского, 10 трулльского, 5-ое и 21 Карфагенского, запрещающие ростовщичество. Приведенные примеры сами собой очевидны и проблемы здесь не возникают.

Гораздо более сложным и спорным является вопрос о самых обычных развлечениях, доступных мирянам, но, может быть, подозрительных для служителя алтаря, как например: чтение светской литературы, посещение концертов, театров, кино, самому священнику заниматься литературой, научными изысканиями не в области одного богословия или церковно-исторической науки (как хотя бы астрономия, естественные науки и под.).

Что должно быть здесь руководящим мерилом? Какой общий взгляд Евангелия на жизнь, на веселье, развлечения и пр.?