Православное пастырское служение

Относительно страстей печали и уныния духовник должен помнить, что это обычно бывает не первичная болезнь души, а является чаще всего, как производное от других духовных состояний. Рождаются эти духовные пороки или от самомнения и самоуверенности, или от гордости и отсутствии смирения. Христианству свойственен известный пессимизм, поскольку это касается истории и прогресса, веры в земное благополучие, в социальную справедливость и пр. Но Евангелию в корне чужд тот пессимизм, которым болеет внецерковное человечество, все свое упование полагающее на свои силы, на мощь своего ума и свои способности. Пессимизм буддизма, Шопенгауера и иных мыслителей не может быть примирен с христианским упованием. Этот пессимизм и есть скрытая форма того, что аскетика называет унынием. Это — "потеря духовной жизнерадостности о Боге, которая питается надеждой на Его милосердное о нас промышление" (Митр. Антоний "Исповедь" стр. 68). Иногда это чувство проявляется в виде скуки, утомления от жизни как духовной, так и просто физической; иногда оно облекается в ощущение неотвязной тоски, тревоги, безотчетного подавленного состояния, о котором так психологически глубоко писал датский философ Киркегор, испытавший, по-видимому, особо сильные приступы этой тревоги. Поскольку это чувство граничит с переживаниями не столько нравственными, сколько психическими, о нем будет сказано в отделе о пастырской психиатрии, психоанализе и о применении этих дисциплин в пастырской практике.

Уныние и печаль, тоска, тревога очень остро переживаются в юном возрасте, в период бурь и прорывов. Тут часто юная душа не может разобраться, в чем дело, почему такие замечательно интересные и привлекательные литературные типы, как Чайльд-Гарольд, Печорин и сам Байрон вдруг становятся источником опасных душевных состояний. Духовник в этих вопросах, особенно с молодежью, должен быть особенно внимателен, терпелив, гибок, сострадателен. Эти две страсти, на вид сами по себе не такие уж опасные, могут, однако, привести при недостатке внимания к непоправимым последствиям: безнадежность, отчаяние, самоубийство.

Одним из самых распространенных грехов является, бесспорно, грех осуждения ближних. Многие даже не отдают себе отчета в том, что этот грех, столь обыденный и кажущийся незначительным, на самом деле является началом и корнем других, более опасных греховных привычек. При этом духовнику надо иметь в виду для себя и внушать кающимся следующее:

1. Прежде всего этот грех состоит в тесной связи с гордостью. Осуждая чужие недостатки, человек мнит себя лучше, умнее, честнее, праведнее других. Поэтому надо опять-таки врачевать свою страсть гордости и самомнения.

2. Судить других за их поступки и недостатки человеку не дано. Сам Спаситель заповедует нам: "Не судите, да не судимы будете; ибо каким судом судите, таким будете судимы...И что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?" (Матф. 7:1-3). И ап. Павел укоряет Римлян: "Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его" (Рим. 14:4). Окончательный суд принадлежит Богу. Наш же суд есть предвосхищение Страшного Суда Господня.

3. Наш суд никогда не бывает беспристрастным. Судим мы обычно под влиянием случайных впечатлений или обиды, раздражения, гнева, разных "настроений." При этом есть еще и ценное психологическое наблюдение, что мы обычнее всего осуждаем в других наши же собственные недостатки, сами того не замечая: человек недалекий, но, мнящий себя умным, осуждает в других ограниченность, даже глупость; гордый и самомнительный обычно возмущается и осуждает самомнение ближних; сребролюбивый видит в других какие-либо проявления этой страсти, скажем расточительности, не замечая, что он сам скуп и, следовательно, подвержен той же страсти т. д.

4. Кроме того, при врачевании этого греха не следует упускать из виду еще одного психологического соображения. Человеческому уму свойственно произносить суждения. В этом проявляется наша способность рассуждать, думать. Поэтому, составляя умозаключения о ком-либо, человек не всегда грешит страстью осуждения. Он может совершенно бесстрастно и невозмущенно составить то или иное заключение или суждение о человека, его качествах, поступках, поведении, но тем самым вовсе и не осудить его. Это будет просто суждение, но еще не осуждение. Отказавшись от своей способности производить суждения, человек отказался бы просто-напросто от способности мыслить и рассуждать. Всем, так или иначе, свойственно и даже необходимо произносить эти суждения: учителю при вопросах учащимся; критику при чтении литературного произведения; начальнику при оценке службы подчиненных и т.д. Но эти суждения: ученик мало способен, работа исполнена небрежно, стихи плохи и пр. — вовсе не являются грехом осуждения и в них не надо приносить покаяния перед духовником.