Православное учение о спасении.

„Узники, вышедшие из под стражи чрез покаяние и обратившие взор от тьмы к истинному свету, последуют за Христом, исповедуя Его и оставаясь связаны по рукам путами, пока чрез доброе изменение не сделаются достойными, чтобы Он Сам разрешил их от уз, почитаемых дотоле неизбежными» [402]. Человек в крещении решил отселе служить Богу и исполнять волю Его. Благодать таинства завершила это решение и довела его до степени полного нравственного переворота. Однако человек новой природы не получил: принятое им решение должна исполнять его прежняя природа, привыкшая служить греху. Правда, тяжесть греха, его принудительное господство над силами души отстранено в крещении, господствует теперь Христос, к Которому устремлена душа крещенного; но при всем том, душа эта все прежняя, силы ее не переменены. Нужна, следовательно, осмотрительность человека, чтобы опять не поддаться привычной стихии греха, чтобы не отпасть вторично от Христа. „Как бритва, говорить св. Кирилл Александрийский, не вполне с самого корня вырывает у нас волос, а срезывает лишь недавно вырастающий: так и в нас слово Божье не до самого корня исторгает врожденное нам семя похоти» [403].

Так и должно быть в мире нравственном, в миpе сознания и свободы. Невольно нельзя сделаться святым. Необходимо путем труда и подвига развиться до святости. В крещении и вообще в таинстве человек одержал первую и, можно сказать, решительную победу над грехом. Но, чтобы окончательно восторжествовать над грехом, необходимо его изгнать совершенно из своей природы, нужно совершенно очистить свою душу и тело от малейших признаков ветхого человека. Тогда только спадут окончательно „путы» греха, и человек вполне усвоит себе вечную жизнь. „Господь приступающего к Нему с покаянием и верою приемлет, прощает ему все прежние грехи и, освящая таинствами, снабжает силою препобеждать живущий в нем грех, самого же греха не изгоняет, возлагая на самого человека изгнать его с помощью даруемой ему для того благодати» [404].

Вследствие этого и положительная сторона возрождения – облачение во Христа, является тоже только зачаточной, несовершенной. Человек сообразен Христу, но только в смысле общности идеи и начала жизни, в том смысле, что он избрал Христа отселе Своим Господом и Учителем, а отнюдь не в смысле полного подобия природе. Человек только определил себя на службу Христу, но еще не исполнил своего определения, еще не усвоил себя в полноте той жизни, проходить которую он назвал отселе своим долгом и своим высшим благом. „Душа, говорит св. Григорий Нисский, изобиловавшая (euforoV) злыми делами, претворенная (metapoihJeisa) стала жаждущею, как приправленная Божественною солью учения, чтобы не умножалась более порочность живущих, будучи питаема дурными потоками вод, но. чтобы душа осоленная и жаждущая, восприяв блаженную жажду и наводнившись собранием добродетели, сделалось озером» [405]. Душа и в возрождении только еще обратилась и вступила в жизнь Божественную, она скорее только готова к восприятию этой жизни, чем ею наслаждается. «Крещение есть только предначертание воскресения из ада»- [406] „В христианах; яко чадах Божьих, говорит св. Тихон Задонский, должен быть наченшийся образ Божий, которым должны подобиться Отцу своему небесному» [407]. „Бог доброе семя на сердцах человеческих посеял, и добрым его сделал, и помогает ему и укрепляет его добро творити» [408]. Это семя определеннее св. Тихоном называется „живой верой», т. е. именно определением себя по Христу [409]. Итак, человек имеет только „начаток духа» (Римл. VШ, 23), или „наченшийся образ Божий», имеет только семя.

Если же праведность, полученная человеком в крещении является скорее возможностью, чем действительностью (в смысле, конечно, полного подобия природы), если она только есть семя, тогда дальнейшая жизнь становится весьма ясной и понятной.

Протестант не объяснить нам, почему и зачем он живет после крещения. Католик может, правда, сказать, что он желает увеличить свой венец, хочет к полученной Христовой праведности прибавить своей. Но это уже будет его сверхдолжная заслуга и зависеть будет от его личного желания: долг его только не грешить, чтобы не потерять праведность. Представим, что у него желания увеличить, и без того велики, дар нет; тогда дальнейшее пребывание возрожденного на земле потеряет всякий смысл и содержание. Если же праведность крещения – только зачаток, тогда человек должен его развить, должен осуществить, иначе он напрасно обещал Богу быть праведным. Человек, не развивший полученного семени вечной жизни, не только не увеличивает своего венца, но теряет и то, что имеет: за зарытый в землю талант человек не только не получит похвалы, но и потерпит наказание, хотя и может он оправдываться, что зарыл из боязни потерять (Мф. XXV, 24 – 30).