Православное учение о толковании Священного Писания: лекции по библейской герменевтике

Типологически толкуется и обычай приносить в жертву двух животных (или птиц), причем одного из них отпускать. Такая жертва приносилась, например, очищаемыми от проказы (Лев. 14:47) или за грех народа Израилева (Лев. 16:15–26). Блж. Феодорит Кирский так объяснял этот обычай:

Как одна из птиц была закалаема, а другая, омоченная в крови закланной, отпущена на свободу; так за прокаженное человечество распят Владыка Христос и плоть прияла смерть, а Божество усвоило себе страдания человечества, <…> так из двух козлов, приносимых о грехах народа, одного заколали, а другого отпускали. Это были также прообразования Владыки Христа, и этих двух животных должно принимать за образ двух естеств [во Христе]. Поскольку козел смертен, и невозможно было одним козлом изобразить во Владыке Христе и смертное, и бессмертное, то по необходимости закон постановил приводить двух, чтобы заколаемый в жертву прообразовал удобостраждующую плоть, а отпускаемый — изображал бесстрастие Божества (Толкование на книгу Левит. XIX. XXII)[314].

Также и прп. Ефрем Сирин писал:

козел, отпускаемый к Азазелу, изображал Христа по Его распятии и смерти, когда Он, взяв на Себя грехи многих, исшел живым и бессмертным (Толкование на книгу Левит)[315].

Требование непорочности жертвы прообразует безгрешность распятого Спасителя:

Телец берется непорочный и не имеющий увечья во образ Христа истинно непорочного и непопустившего Себе потерпеть язву от греха (Ин. 14:30; 1 Пет. 2:22) (О поклонении и служении в Духе и истине. X)[316].

Указание сжигать некоторые части жертв вне стана свт. Иоанном Златоустом рассматривалось, как прообразование места распятия Христова:

Как жертвы, приносимые за грехи, были некоторым прообразом и сжигались за станом, так и Иисус, принесший Себя за грехи наши, пострадал за вратами (Толкование на Послание к Евреям. XXXIII. 2)[317].

С ним согласен и свт. Кирилл Александрийский:

Кожа [тельца] и прочее сожигается вне врат [стана]: таким образом даже и самое место страдания [Христова] не оставляет закон неуказанным нам (О поклонении и служении в Духе и истине. XV)[318].

Скиния и ее принадлежности. В церковных песнопениях скиния чаще всего понимается в качестве прообраза Богородицы. Однако большинство отцов-толкователей представляют скинию типосом для Спасителя. Например, по мнению свт. Григория Нисского,

…некоторым образом она [скиния] есть и не созданная, и созданная; как предсуществующая, она не сотворена, а как приявшая сей вещественный состав, стала сотворенною. Она прообразовала Иисуса Христа, потому что Он «это есть единородный Бог, в Себе всё объемлющий, но и в нас водрузивший Свою скинию». (О жизни Моисея)[319].

Подобным же образом объясняется изготовление Ковчега, в котором хранились скрижали Завета («Сделайте ковчег из дерева ситтим: длина ему два локтя с половиною…»; Исх. 25:10):