Православные христиане в СССР. Голоса свидетелей

Храм в селе Шеметово не закрывался. И отец Герман там служил тоже чудом. Это был редкий случай, когда в советское время, с 1952 по 1985 год, бессменно на протяжении тридцати трех лет, прямо как в сказке, настоятель храма служил на одном месте.

Тогда это было практически невозможно, потому что власти внимательно следили за служением священника. Существовал специальный Совет по делам религии со своими отделениями в районах и городах. Как только замечали, что на приходе складывается благоприятная духовная обстановка, пусть даже в дальней и маленькой церкви, власти сразу начинали действовать.

Церковь есть, служба идет. И не просто служба! Служит человек, который после службы людей объединяет, – у него дар такой. Это было неинтересно властям предержащим, поэтому они старались такие очаги духовной жизни погасить. И батюшку при первой возможности под разными предлогами куда-нибудь переводили. А сюда ставили другого человека, которому нужно было начинать все сначала. Как только он опять что-то организовывал в духовной жизни, складывалась община, его снова переводили.

А отец Герман явил чудо: тридцать три года прослужил в одном месте. Это показатель его молитвы. Молитвы и духовной жизни. Его церковная юность прошла в Ташкенте. Туда ссылали монахов, священников, архиереев, которых не расстреливали и не отправляли в лагеря. Их просто отсылали туда, где, казалось бы, они не смогут исполнять свое служение, особенно в местах, где жили одни мусульмане.

Но получилась своеобразная «тепличка», в которой сохранилось православие с дореволюционных времен. И люди, прошедшие там воспитание, закалку, перейдя в нашу современность, передали те традиции, обычаи, которые усвоили не как ученики, которые изучают историю по книгам, а как люди, лично видевшие и общавшиеся с духоносными церковными деятелями предреволюционной поры.

Как мы с матушкой пришли в Церковь

Вот такой человек, архимандрит Герман (Красильников), можно сказать, родил нас с матушкой в Церковь. Благодаря ему мы пришли в Церковь и там остались. Я оставил свои музыкальные занятия, хотя перспективы в то время были неплохие. Но когда приоритеты расставил, понял, что надо это все прекратить и заняться духовной жизнью, которая ценней всего.

В те годы я на самом деле ничего не знал о Церкви. Помню только, когда учился в консерватории, мы с друзьями один или два раза ходили на всенощное бдение, которое проходило под музыку Рахманинова в храме в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке в Москве. Это был уникальный храм, единственный в России, а значит и в мире, где исполнялось «Всенощное бдение» Рахманинова. Оно исполняется иногда в концертах. Что удивительно, это был 1970 год, а через десять лет я стал учеником того самого регента, который управлял этим хором, – Николая Васильевича Матвеева. Вот такое предзнаменование.

Еще помню, что я всегда понимал, что не умру. Это вызывало недоумение у моих друзей в школе: мол, ты что, с ума сошел, как не умрешь? А я говорил: «Нет, я знаю, что не умру». А как я не умру – не понимал. Это было такое предощущение, наверное.

Когда пришел к вере, просто переехал жить к отцу Герману на год, хотя был женат, но детей еще не было. Просто уехал, никому ничего не сказав, кроме, естественно, матушки: у нас с ней полное единодушие. Она осталась в Москве, работала. А я просто поехал жить в сторожку при храме. Я не умел ни петь, ни читать в храме, поэтому пока просто обучался.

Мои послушания у отца Германа

Какие послушания были? Дворник, уборка в храме, истопник (имелась угольная котельная), собаку кормить надо было, по дому убираться, помогать по хозяйству, готовить, красить ограду и обязательно все службы быть на клиросе. Стоял в сторонке, позади хора, смотрел книги, мне было интересно.

Мне тогда казалось невероятным, что люди без музыкального образования, уже пожилые, открывают книгу и вдруг так дружно поют без всяких нот. Какие-то чудотворцы. Как так можно петь по словам, согласно, хором и даже без какого-нибудь грамотного руководителя? Потом, через год примерно, я понял, как такое возможно. Это было обиходное пение. Очень, кстати, такое умилительное шеметовское пение.

Отец Герман – сам певчий с юности. Вот и воспитал своих прихожан петь именно духовно. А потом уже, когда я прожил год у отца Германа, он мне благословил идти в семинарию. Хотя, в общем-то, я не очень хотел. Мне нравилось убираться в алтаре, нравилось жить при храме, не хотелось никаких лишних проблем, обязательств. Ну, обычная человеческая слабость такая. Он говорит: «Нет-нет, тебе надо учиться в семинарии» – и дал рекомендацию. Его рекомендация действовала безотказно. Он был человеком очень уважаемым, поэтому, какой бы ни был у него послушник, если можно так назвать, он поступал в семинарию всегда, если была рекомендация отца Германа. Вот так я оказался в семинарии.

Кто не верит в коммунизм, тот сумасшедший