Православные христиане в СССР. Голоса свидетелей

Некоторые годы церковь стояла в запустении, но потом колхоз приспособил ее под зерновой склад. Фрески и лики святых на стенах и на потолках начали разрушаться, крыша течь, купола гнить. Пришли полный развал и запустение. Все это происходило на моих глазах. Сельчане только жалели, но никто не мог ничего сделать: время было очень тяжелое, запрет на исповедание своей веры.

После смерти отца решил возвратиться в родное село

Я окончил железнодорожное училище, потом отслужил три года в железнодорожных войсках. В 1969-м вернулся из армии и устроился на работу в городе Рузаевке. Дома остались только родители, сестры уже разъехались. А через два месяца после моего возвращения из армии скончался мой отец. Он был очень грамотным и уважаемым в селе человеком, еще не старым – пятьдесят шесть лет. После его смерти я решил возвратиться в родное село.

Было обещано открытие церкви

В этом же году наши сельчане задумались об открытии церкви, и это дело возглавили Ольга Васильевна и ее подружка Анюта (так ее все звали). Ольга Васильевна высшего образования не имела, была простая женщина, но умная, грамотная, настойчивая и умевшая вести разговор по душам как с простым человеком, так и с начальниками. Она организовала сход селян. Избрали группу – двадцатку, в которую вошли энтузиасты, больше всего болевшие душой за открытие церкви, в том числе и моя мама.

Начались у Ольги Васильевны с Анютой хождения по мукам: ходили они по всем инстанциям, от районной власти до столичной. Несколько раз добивались встречи с правительственными чиновниками Москвы. И это продолжалось не один год, но Ольга Васильевна, как я уже говорил, была очень настойчива и не отступала ни перед какими отказами. Наконец затеплилась надежда. Было обещано открытие церкви, но когда – непонятно, в туманном будущем.

Начали тракторами заталкивать в церковь многотонные станки

Колхозные дела у нас шли кое-как, сельчанам работать было негде, и в эти же годы наметилось в селе открытие филиала Рязанского станкостроительного завода. Народ обрадовался: это же работа и деньги. Стали набирать рабочих, и я также вошел в их число. Станки везли вагонами, оборудование – машинами из Рязани. Выгружали рядом с церковью, потому что завод строили прямо за ней. Здесь же находилась старая деревянная школа, довольно большая. Ее переоборудовали в цех, поставили несколько станков, но этого было недостаточно для заводского филиала.

И вот как раз когда нам пообещали, что откроют наконец нашу церковь, местное сельское начальство с районной администрацией решили использовать храм под филиал завода. Не знаю, как они сговорились с заводским начальством и что решили: отдать нашу церковь в аренду или просто продать ее. Но в один прекрасный день привезли рабочих и начали тракторами заталкивать в церковь многотонные станки. Сельчане уже знали про их намерения и организовали дежурство у ворот. Дежурные тут же начали бить в колокола, благо они были целы, хотя и не все: самый большой сбросили с колокольни в 1941 году и использовали на нужды фронта.

Молодых силой заталкивали в машины, а пожилых волокли по земле

Услышав колокольный набат, все сельчане собрались к церкви и встали перед ней живой стеной. Трактор почти въехал внутрь храма, но там остановился у самого входа: его гусеницы скользили по паркетному полу, оставляя лишь зазубрины и царапины. Пол выдержал – не вылетела ни одна паркетная доска. Это было Божье чудо. Так и не получилось у начальства втащить станки внутрь храма трактором.

Тогда начальники угрозами стали заставлять рабочих тащить станки в церковь вручную, но сельчане встали стеной на проходе. Вмешалось местное и районное начальство, начались угрозы, увольнения школьных преподавателей и других работников, но и это им не помогло. Тогда они вызвали из района милицию, приехали милиционеры на машинах. Они начали растаскивать людей, но сельчане ложились на пороге храма. Молодых силой заталкивали в машину и увозили, а пожилых волокли по земле, но на их место ложились другие, и все это сопровождалось криками и плачем.

Жаль, что не было в то время таких фотоаппаратов, как сейчас, чтобы запечатлеть всю эту сцену для истории. Но снимать тогда было опасно: можно было угодить надолго за решетку. Это противостояние властей и милиции со стариками и женщинами длилось долго. В конце концов милиционеры устали. Они могли убить пожилых сельчан, но не осмелились. После двух-трех дней милиционеры перестали приезжать, сдались, а люди еще долго дежурили у входа, сменяя друг друга даже по ночам. Видя провал своей затеи, завод отстал, успокоилась и местная власть.

Наша церковь стала возрождаться