Православные церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918 – 1939-е гг.)

Обновленческие симпатии Константинопольского Патриарха проявлялись и позднее. 7 декабря 1927 г. Патриарх Василий III написал заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому) в ответ на послание от 20 сентября о получении легализации Московского Патриархата: «Известие, что и Ваши дела получили благополучное разрешение, что касается отношений к гражданской власти, чем обеспечивается беспрепятственное действование в отношении Святой Церкви и церковных нужд, доставило нам большое удовольствие. Надеемся, что это правильное направление будет способствовать пользе Святой Российской Церкви, – целой и единой Русской Церкви, но никак не одной из ее частей, на которые она теперь находится разделенной. Как и обычно случается в исключительные моменты, ответственность за прошлое тяготеет одинаково на многих, и никто не может сбросить ответственности с одного на других. Поэтому и мы надеемся, что выраженное намерение к соединению Поместного Собора для разрешения больных вопросов церковных и для уврачевания духовных недугов осуществится не иначе как на твердой почве участия всех иерархов, чтобы дальнейшие судьбы единой всех Матери Святой Российской Церкви были устроены совместно и твердо в братском совместном решении всех. Никто пусть не возражает против такого устроения совместного совершения и единодушного решения, как будто бы невозможного и неосуществимого».

Патриарх Василий повторял выдвинутый обновленцами в 1925 г. лозунг «примирительного Собора» и не скрывал этого: «От другой из частей, а именно от Священного Синода, нам представлены достаточные доказательства охотного, как нам известно, расположения к общему совместному обсуждению на Соборе относительно восстановления и правильной организации церковных дел. Так как благодатию Божиею теперь проникает всех в обеих ориентациях единый дух. и более не существует внешнего препятствия после легализации со стороны государственной власти и Вашего положения, что мы поистине не видим, какое еще может создаться непреодолимое препятствие к общему рассмотрению и решению на общем Соборе»[220].

В тот же день Патриарх отправил письмо главе обновленческого Синода митрополиту Вениамину (Муратовскому) с сообщением о получении им послания митрополита Сергия об узаконении возглавляемой им части Церкви и с выражением надежды на примирение враждующих и созыв общего Собора[221]. Таким образом, Патриарх Василий фактически требовал от митрополита Сергия объединиться с обновленцами. Московский Патриархат был для Фанара лишь одной из двух равноправных частей Русской Церкви. Поскольку митрополит Сергий встал по отношению к советской власти примерно в те же отношения, что и обновленцы, и получил от нее почти такие же права, он, с точки зрения Вселенского Патриарха, уравнивался с ними и в церковном отношении. Отвечать на это письмо заместитель Патриаршего Местоблюстителя не стал.

Патриарх Василий и в дальнейшем пытался сохранять своеобразный паритет в отношениях с Московским Патриархатом и обновленцами. Однако митрополит Сергий по-прежнему отвергал такой «примирительный» подход Фанара в русских делах. В опубликованной в 1933 г. книге митрополита Литовского Елевферия (Богоявленского) «Неделя в Патриархии» приводится такой факт: «Приснопамятный, недавно умерший, Константинопольский Патриарх Василий, приветствуя митрополита Сергия с праздником Св. Пасхи, прислал такое же приветствие и живоцерковному митрополиту Вениамину, именуя его Московским. Представитель Константинопольской Патриархии явился к митрополиту Сергию с вопросом – не будет ли ответа и предложил свои услуги к переводу его. Митрополит Сергий ответил: «Его Святейшеству известно, что титул “Московского” принадлежит только Всероссийскому Патриарху и Патриархия не знает никакого Московского митрополита. А если Его Святейшество наравне с каноническим Заместителем признает еще какого-то “Московского” митрополита, то какой же может быть от меня ответ?»[222]

Еще в феврале 1929 г. представлявший Константинопольский Патриархат в СССР архимандрит Василий (Димопуло) совершал торжественные богослужения в обновленческих храмах Ленинграда, призывая верующих объединяться вокруг обновленческого Священного Синода в связи с подготовкой к Вселенскому Собору[223].

В конце 1920-х гг. Константинопольский Патриарх поддержал митрополита Евлогия (Георгиевского) в его конфликте с Русским Архиерейским Синодом в Сремских Карловцах, который 26 января 1927 г. постановил предать владыку Евлогия суду епископов, предварительно запретив ему священнослужение (8 сентября состоялось постановление суда, по которому временное запрещение митрополита было превращено в постоянное). Когда Западно-Европейский митрополит обратился к Восточным Патриархам с просьбой дать оценку спору, то уже вскоре получил полную поддержку с их стороны.