Православные церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918 – 1939-е гг.)

Окончившие российские духовные академии сербы, как правило, возвращались на родину и могли занимать самые высокие церковные посты. Поэтому неудивительно, что, когда в начале ХХ в. в Сербии обсуждалась перспектива создания высшей богословской школы, то ряд церковных деятелей выступали за создание Духовной академии по образцу Российской Церкви. Однако в ходе напряженной общественной дискуссии все же победила другая точка зрения. Законом «О Белградском университете» от 1905 г. было предусмотрено учреждение традиционного для Западной Европы богословского факультета. При этом 4-й статьей данного закона было предусмотрено, что богословский факультет будет представлять собой «самостоятельную Духовную академию, согласного отдельному закону»[329].

Правда, из-за недостатка высокообразованного преподавательского состава и многочисленных войн, которые вела Сербия, факультет был основан только через 15 лет после принятия закона. Большой вклад в духовном сближении русского и сербского народов внес первый декан факультета протоиерей профессор Стеван Димитриевич, окончивший в 1898 г. Киевскую духовную академию. Он был убежденным русофилом и активно приглашал для преподавания на факультете русских профессоров.

Следует упомянуть, что в 1863 г. российский император Александр II выделил значительные средства на строительство сербского соборного храма в г. Сараево. Значительную помощь православной церковной жизни оказала Россия на территории Косово и Метохии, где в 1886 г. было открыто российское консульство в Призрене, а в 1892 г. – в г. Косовска-Митровица. Консулы И.С. Ястребов, Г.С. Щербина, Лисевич, Беляев, Ачимович и Тухолка дарили многочисленные книги, порой целые библиотеки, Сербской духовной семинарии в Призрене, оказывали материальную помощь Высоко-Дечанскому монастырю. При этом Г.С. Щербина, как и российский консул в Битоле (Македония) А.А. Ростковский, был убит в 1903 г. на своем посту албанскими арнаутами[330].

Осенью 1893 г. в московском Храме Христа Спасителя были поставлены части мощей великомученика Никиты и преподобного Феоктиста, присланные из Высоко-Дечанского монастыря. Приношения к ним существенно помогли восстановлению древней обители Сербии.

С середины XIX в. также русские обители Афона активно помогали Сербской Православной Церкви и в целом сербскому народу. Во второй половине XIX – начале XX вв. русские иноки играли существенную роль в жизни сербского Хиландарского монастыря, в это время даже существовал нереализованный проект передачи русским насельникам управления этой обителью.

При содействии игуменов Свято-Пантелеимоновского монастыря русские иноки приобрели и восстановили некоторые пришедшие в упадок полуразрушенные келлии Хиландара: были отстроены Иоанно-Златоустовская, свт. Николая Чудотворца («Белозёрка»), Свято-Троицкая и некоторые другие малые обители. Так, например, в 1882 г. по благословению игумена Руссика о. Макария и духовника о. Иеронима в келлии свт. Николая Чудотворца, прозванной «Белозёркой», поселился русский иеросхимонах Антоний. Старший сын о. Антония впоследствии принял постриг на Афоне с именем Петр – и в дальнейшем стал настоятелем келлии. С иеросхимонахом Антонием в эту келлию перешло 12 русских послушников старца. Позднее в келлии были устроены два храма: верхний во имя свт. Николая Чудотворца и нижний в честь Покрова Божией Матери[331].

Благотворительная помощь оказывалась и самому Хиландарскому монастырю. Так, осенью 1880 г. игумен Макарий и духовник о. Иероним получили письмо из Хиландара с жалобой на бедственное положение обители, которая при малом числе монашествующих и отсутствии хорошего управления даже не имела средств нанять рабочих для сбора маслин и была вынуждена распродавать овец в метохах. Поэтому сербские иноки решили пригласить в игумены кого-нибудь из братии Свято-Пантелеимоновского монастыря для устройства правильной жизни по общежительному уставу, также надеясь на материальную помощь своей обители. Подобная просьба высказывалась еще ранее митрополитом Сербским Михаилом. Принять такое предложение для русских старцев было непросто: они предвидели значительное сопротивление со стороны греческих святогорцев и Константинопольского Патриарха, кроме того, среди самой сербской братии около трети было противниками введения общежития, наконец, сомнения вызывали огромные расходы, которые требовалось сделать для улучшения состояние Хиландара, его метохов и келлий.