Правосудие королей

– Ясно, – сухо ответил Лоренц. Я подавила желание улыбнуться. – Я мог бы отправить его на восток, пройти между Лотгаром и Гвородской степью, затем выйти к Нефритовому морю. Или я могу пройти по реке Треба, миновать Хассе и герцогство Ковоск. Если груз слишком тяжел, я могу отправиться в сторону Денхольца, пройти на юг мимо Грозоды, затем выйти к Гралльскому морю. Три совершенно разных маршрута, и у каждого – свои риски. Я могу столкнуться с северянами или пиратами, корабль может налететь на камни, в море нас может застать шторм, а в реке мы можем сесть на мель… ну вы меня понимаете.

– Да, – сказал Брессинджер.

– Многие корабли пройдут, и с ними ничего не случится, но некоторым не повезет. Каждый рейс, в который отправляется корабль, может стать для него последним.

– Это понятно.

– Давайте представим, что мы все же решили отправить груз из Лиендау. Торговец заплатил за груз двадцать крон.

Я выпучила глаза. Двадцать крон за трюм ткани! Это была невероятная сумма. Неудивительно, что недавно возникший класс торговцев мог позволить себе строить огромные дома из дерева и кирпича, со стеклянными окнами и множеством очагов.

– Если корабль утонет, то торговец потеряет эти деньги, – сказал Брессинджер. – Это я понимаю.

– Верно, – сказал Лоренц. – Поэтому, чтобы… снизить убытки, торговец заплатит человеку, занимающемуся гарантированием грузов.

– Он заплатит ему двадцать крон? – спросил Брессинджер.

– Нет! – Лоренц рассмеялся. – Это было бы равносильно тому, что корабль пошел на дно. Как бы ни завершился рейс, торговец все равно потеряет двадцать крон. Нет, вместо этого он заплатит лишь часть суммы, которая рассчитывается с учетом всех различных рисков: времени года, маршрута, самого груза, состояния судна, охраняется ли оно вооруженным отрядом и так далее.

– Значит, сэр Конрад был прав; это занятие сродни азартным играм.

– Да, если Правосудие сделал такое сравнение, то он недалек от истины. Гарант делает ставку на то, что корабль доберется до пункта назначения в целости и сохранности, и, если это происходит, он забирает уплаченные деньги себе. Торговец же, при условии, что он соблюдает условия договора – например, он не должен отклоняться от согласованного маршрута, – покупает себе душевное спокойствие, поскольку, если с судном что-то случится, гарант возместит ему его стоимость. Иногда гарант может даже заслать на корабль своего шпиона, чтобы убедиться, что оговоренные условия перевозки соблюдаются. Я знавал и конную эстафету гонцов, которая подряжалась на такую работу.

– Ясно, – сказал Брессинджер. – По-моему, гарант получает деньги ни за что.

Лоренц подмигнул.

– Вам так кажется, мой друг, потому что большую часть времени так и есть. Однако эта торговая сделка ничуть не отличается от других, и ее заключают деловые люди, которые держат руку на пульсе жизни. Как я и сказал, в этом нет ничего противозаконного.

– И именно этим занимается лорд Бауэр?

– Да. Он не единственный, кто предоставляет подобную услугу, но, насколько мне известно, он за короткий срок сколотил на таких сделках огромное состояние.

Я заметила, что один из торговцев, сидевших с нами за столом, вслушивается в наш разговор, хотя мы и говорили тихо. Я несильно ткнула Брессинджера в бедро.

– Я знаю, – тихо сказал он мне, а затем снова повернулся к Лоренцу. – Благодарю, что уделили нам время, мистер Лоренц. Я больше не стану вас отвлекать.

Торговец склонил голову.

– Я всегда рад оказать услугу Императору.

Мы вышли из трактира. Даже холодный воздух пристани с его тлетворным душком показался мне приятнее стоявшего в таверне зловония. Мы быстро пошли обратно, двигаясь той же дорогой, и остановились лишь для того, чтобы Брессинджер мог спросить у прохожего, как пройти на Портняжную улицу.

– Что думаешь? – спросил он, когда мы зашагали по слякоти.

– Думаю, что все ясно, – сказала я. – Сэр Конрад раньше уже рассказывал о сложных денежных махинациях, которые проводятся в Сове.

– Ага, – ответил Брессинджер. – И чего только люди не придумают, когда появляется возможность заработать денег. – Мы миновали двух стражников в ливреях, и на лице Брессинджера появилась ехидная ухмылка. – Ты, наверное, ждешь не дождешься, когда снова увидишься со своим кавалером?

– Никакой он мне не кавалер! – огрызнулась я, прекрасно осознавая, что именно такой реакции он и добивался.

– Пока еще нет, – согласился Брессинджер. – Только я видел, как ты смотрела на него вчера. Я же тебе говорил – такой парнишка тебе неровня. Ты же состоишь на службе у Императора.

– Уж лучше бы не состояла, – буркнула я.

Брессинджер внезапно остановился и резко повернулся ко мне.

– Думай, что говоришь! – прошипел он. – Глупая девчонка. – Я совершенно опешила; Брессинджер часто бывал угрюм, но его настроение редко менялось так внезапно и столь кардинально. Думаю, он и сам себе удивился, потому что я сразу же прочла на его лице сожаление. Пристав смягчился. – Нельзя тебе так трепать языком, – немного лицемерно сказал он. – Особенно так близко к Гуличу.

– Критиковать Императора не преступление, – сказала я.