Правосудие в Калиновке (СИ)

— Так рассказывай, — не унимался Пугик. Я неуверенно покачал головой. Вытащил из кармана пачку сигарет. Закурил.

— Не хочешь, не надо, — с наигранной укоризной бросил Игорь. — Не очень-то и хотелось знать. Тогда, Журавлев, выбрасывай папиросу, давай машину толкать. Собачье время, скоро светать начнет, а мы в горах застряли, если ты не заметил…

Не обратить внимания на этот печальный факт было сложно, кругом, сколько хватало глаз, темнели высокие, поросшие лесом холмы предгорий.

***

Мы запустили мотор с толкача, запрыгнули в салон на ходу. Вопреки опасениям Ольги, небольшая физическая нагрузка пошла мне даже на пользу, взбодрила, как умывание в холодной воде. Впрочем, много сил не потребовалось, «Вектра» покатилась легко, будто детская инерционная машинка, оказалось, трасса шла под незаметный уклон.

— Порядок, — выдохнул Пугик, подгазовывая, чтобы оживший двигатель, чего доброго не заглох. Пофыркав для блезиру, он, в конце концов, заработал относительно ровно. Тревожная красная лампа, не дававшая покоя Пугачеву до вынужденной остановки, правда, снова зажглась, сигнализируя: порядок, провозглашенный Игорем, не полный. — Ничего-ничего, — проворчал Пугик, обращаясь к мотору, — до перекопа я тебя черта лысого заглушу.

Ехать довелось почти в полной темноте, в целях экономии, включенными Игорь оставил одни подфарники. Мы все сконцентрировались на наблюдении за дорогой: одна пара глаз — хорошо, а три, как известно, лучше. Разговоры прекратились на добрых полчаса. В конце концов, Пугачев не выдержал:

— Пожевать бы чего, — обронил он мечтательно.

— Ты проголодался? — удивилась Ольга.

— Глаза слипаются… — пожаловался Игорь. Я подумал о печенюшках, которые обязательно пекла в дорогу Светлана. Сейчас бы они нам не помешали.

— И жвачки ни у кого не завалялось?

Оказалось, и с этим — туго.

— А кофе?

Ольга потрясла термосом.

— Пустой…

— Тогда, будьте людьми, хотя бы не молчите, — попросил Игорь.

— Споем? — предложил я без особого энтузиазма.

— Колыбельную? — фыркнул Пугик. — Лучше расскажи, что тебе приснилось, Журавлев?

— Игорь, не приставай, — молвила Ольга.

— Кто пристает? — возмутился Пугачев. — Мне, к примеру, отродясь ничего путного не снилось. А у тебя, если Ольке верить, талант. Сны такие, что на DVD нет смысла тратиться…

— Это уж точно, — буркнул я, подумав, да, он узнал о моих снах от нее. Ничего криминального, конечно…

— Ну, и?..

— Да нечего рассказывать…

— Вот человек, — с деланным негодованием проговорил Пугик. — Кофе мой высосал. Радио в горах не работает. Фары — тоже. Меня, можно сказать, переколотило из-за него, везу вас обоих, на последнем издыхании, а ему жалко рассказать товарищу, по каким параллельным мирам носило…

— Да не жалко мне…

— Вот и начинай, если не жалко, чего кота за яйца тянешь? Только не говори, — Пугик склонился ко мне, подмигнул заговорщически, — что ты участвовал в русско-украинской войне, которой я тебя напугал.

— Об этом можешь не волноваться, — мрачно ухмыльнулся я. — Твоя болтовня — ни при чем. Я был в Египте…

— Ого?! — воскликнул Пугик. — Хотя бы во сне изменяешь своим дурацким привычкам? Ну и как тебе показался местный сервис? Не то, что в долбанном «Морском бризе», верно?

— Этого я тебе сказать не могу. Видишь ли, Игореша, в том Египте, где я побывал во сне, как раз строили пирамиды, так что до отелей на побережье Красного моря у них пока руки не дошли.

— И кто их строил? Имхотеп?  — как бы невзначай поинтересовался Пугик.

— Осирис… — молвил я. Имя, которое он назвал, было мне незнакомо.

— Если не ошибаюсь, — небрежно обронил Пугачев, — Осириса египтяне считали богом, а не фараоном…

— Ты хотел узнать, что было во сне, или нет? Я тебе и рассказываю. Не нравится, читай учебники по истории. Там все расписано, как было на самом деле. В моем сне пирамиды строил Осирис. И, они не были усыпальницами Хеопса и других царей. Их только маскировали под гробницы, чтобы не привлекали внимания посторонних. С помощью пирамид Осирис намеревался сокрушить какой-то барьер. Правда, не стану обманывать, самих пирамид я в глаза не видел, как и барьера, что ему покоя не давал. Даже не понял, что вообще имелось в виду, то есть, о каком барьере шла речь. Меня не пустили дальше дельты Нила…

— Круто с инвалютным туристом обошлись, — вставил Пугик. Но, отчего-то, этого я объяснить не мог, его пыл остыл, так что язвил Пугачев, похоже, чисто по инерции. Лицо стало серьезным, глаза — настороженными.

— Кто тебя не пустил? — понизив голос, спросила Ольга.

— Ты, — сказал я, оборачиваясь. Сомневался, стоит ли об этом рассказывать, решил, да ладно. Ну, приснилась она мне, и что с того?

— Я?! — Ольга вытаращила глаза, как будто ее прилюдно обвинили в резонансном преступлении, а она действительно оказалась к нему причастна.

— Ну, не лично ты, естественно, — поспешил заверить я. — Исида назначила мне встречу в дельте Нила. У нее было твое лицо… — и, тело, чуть не брякнул я, схватив себя за язык в последний момент.

— В твоем сне я была Исидой?! — пролепетала Ольга, все еще выглядевшая потрясенной, чему я, признаться, не видел вразумительных объяснений.