Правосудие во имя любви

— Я уезжаю из города.

— Ни с того, ни с сего?

— Ну почему же?.. — Энджи отвернулась. — Я давно подыскивала другую работу. С тех самых пор, как мы с Дэйвом… разбежались.

— Извини…

— Он оказался подонком. Кстати, ты слышала о нем последние новости?

— Нет, а что случилось?

— Сейчас расскажу. — Энджи засмеялась. — Я сегодня заменяю и радио, и телевидение: «Прослушайте сводку последних известий».

— И в самом деле, — улыбнулась Кейт.

— Так хочешь узнать, что слышно про моего отставного дружка?

— Конечно, хочу. Надеюсь, он получил по заслугам.

— Да уж, можешь мне поверить.

Кейт подняла брови:

— Вы же расстались. Откуда ты все про него знаешь?

— Пришлось наведаться к нему на работу. У него в квартире осталось кое-что из моих вещей, и я никак не могла получить их обратно. Звонила ему круглые сутки: дома никто не подходит, а в конторе отвечают, что его нет на месте. Вот я и решила: пойду прямо в фирму «Джонс и Страссберг» и буду там его караулить. Короче говоря, хожу я взад-вперед по коридору — и тут он вылетает из кабинета мистера Джонса. Ругается на чем свет стоит, весь бледный, как смерть, просто ужас. Можно было подумать, что это ему перерезали горло и выпустили всю кровь.

— Господи, Энджи, ты сегодня меня доконаешь своими кровавыми подробностями.

Энджи рассмеялась.

— Слушай дальше. Оказалось, босс ему дал пинка под зад. В смысле, уволил.

Кейт не поверила своим ушам.

— Серьезно?

— А как ты думаешь?! Джонс каким-то образом дознался, что именно Дэйв распускал о тебе грязные сплетни. А босс таких вещей терпеть не может. К тому же стало известно, что Дэйв использовал в работе неэтичные методы.

Кейт тихо охнула.

— Поделом ему! Он мне много крови попортил за последнее время.

— Теперь как противника его можно сбросить со счетов. Когда станет известно, за что его уволили, его карьере придет конец.

— Если бы так… Дэйв Нильсен не из тех, кто долго отлеживается в норе и зализывает раны.

— Так или иначе, а из фирмы его вышибли.

— Ну и что? Не удивлюсь, если он где-нибудь возникнет снова. — Кейт задумалась. — Вполне возможно, он откроет собственную адвокатскую контору и будет являться ко мне со своими клиентами.

Энджи расхохоталась:

— Не видать ему больше клиентов, как своих ушей. И вообще, забудь о нем. Бери пример с меня.

— А разве ты его забыла?

— Почти. Надо признаться, в постели с ним было очень даже неплохо. Но это дело прошлое. — Энджи слабо улыбнулась.

Теперь засмеялась Кейт.

— Энджи, ты ненормальная, но я тебя люблю.

— И я тебя тоже.

— Расскажи, куда ты уезжаешь?

— В Даллас. Мне там предложили отличное место.

— О, Энджи, я так рада за тебя!

— Может, хоть в этот раз не наделаю глупостей.

— У тебя все будет хорошо, вот увидишь.

Энджи смутилась:

— Прямо не знаю, как мне тебя…

— Оставь, пожалуйста! — перебила Кейт.

Энджи встала.

— Я уезжаю в конце этой недели, но когда ты победишь на выборах, не забудь пригласить на торжество.

— Не «когда», а «если». Какое же торжество без тебя?

У самой двери Энджи обернулась:

— Ты сейчас меня, наверно, убьешь, но я все равно скажу. Ты будешь последней дурой, если от него откажешься.

Кейт нахмурилась:

— О чем ты?

— Ты прекрасно знаешь: о Сойере.

— Это пройденный этап. — Кейт побледнела.

— Все зависит от тебя.

— Нет, с ним все кончено, — упрямо сказала Кейт, и ее лицо стало непроницаемым.

Энджи вздохнула:

— Ну что с тобой делать? Уперлась, как мул. Кто бы ко мне так относился, как Сойер к тебе относится!

Энджи захлопнула за собой дверь. Кейт осталась стоять с раскрытым ртом.

LI

Томас Дженнингс вышел из здания миссии и сразу попал в кольцо репортеров.

— Воронье проклятое, — прошипел он, пытаясь увернуться.

У него ничего не вышло. Они действительно готовы были рвать его на части, словно падаль.

— Дайте пройти, — отмахивался Томас.

Бойкая журналистка сунула ему под нос микрофон:

— Святой отец, кому из женщин сейчас принадлежит ваше сердце?

— В самом деле, святой отец, кто она?

— Как ее зовут?

— Что теперь говорит ваша паства, святой отец?

— Святой отец, как вы могли бросить ребенка? Кем же надо быть, чтобы дойти до такого зверства?!

Тяжело дыша, Томас пробивался сквозь толпу.

— Прочь с дороги! Отстаньте. Я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы.

Проклятье! Надо было отсидеться в офисе. С другой стороны, не будешь же всю жизнь прятаться от людей. Впрочем, не исключено, что именно это его и ждет — по ее милости. Он готов был оторвать ей голову своими руками.

Работая локтями, Томас едва добрался до машины, торопливо отпер переднюю дверь и включил зажигание.

— Убирайтесь с дороги, не то всех передавлю! — в бессильной злобе кричал он сквозь стекло.

Он был способен на все. Его душил гнев. И страх. Кровь пульсировала во всех жилах.

Наконец Томасу удалось выехать со стоянки. Одежда намокла от пота. Он чувствовал, что зажат в тиски. После бесстыдного заявления Кейт его телефон не умолкал. Паства пришла в бешенство, все пожертвования немедленно прекратились.

Телевизионные спонсоры отказали ему — все, кроме двоих, но это был только вопрос времени.