Правоверный

— Ну, видите ли, я понимаю, идеологическая обработка… Да она действительно у вас на высоте. Но не пониманию, что вам дает, так сказать, «физическое» воздействие. Постоянные избиения объекта. Вы же этим наоборот, только вызываете к себе антипатию, страх. Вот например, я. Получилось так, что меня взяли в плен. Меня убедили в ошибочности моих взглядов на эту войну, не избиения ваших дегенератов, а общение с простыми афганцами. Ну… и конечно, — Чумаков решил подыграть Колину, — ваши специалисты из «Дома свободы». Но эти постоянные истязания… И это, сфабрикованное вашими специалистами, мое участие в расстреле своих соотечественников. Этим вы искренности в сотрудничестве вряд ли добьетесь.

Коллин какое-то время молча смотрел на своего подопечного.

— Вы меня удивили, мистер Джексон, — неожиданно перешел он на «вы». Если бы я вас не знал, я бы посчитал, что со мной беседует кадровый сотрудник… сотрудник… ЦРУ.

— Просто я привык мыслить и анализировать факты, мистер Коллин, — добродушно улыбнулся Чумаков.

— Я услышал от вас, мистер Джексон, довольно интересную мысль, над которой стоит подумать, — пристально вглядываясь в глаза Чумакова, пробормотал Коллин.

Нью-Йорк, встретил прибывших просыпающимся солнечным утром, туманная дымка которого, прикрывала собою верхушки знаменитых небоскребов, делала их словно подрезанными.

У выхода из аэровокзала к ним сразу подошел мужчина. Его разовая лысина, обрамленная аккуратно расчесанными волосами, словно светилась в лучах, пробивающегося между небоскребов, солнца. Он с улыбкой, как старому знакомому пожал руку Джеку Коллину, поздоровался с Филиппом Джексоном, которому представился Бобом Хэмфри и, сообщил, что дальше сопровождать его будет он.

Джек Коллин улыбнулся, молча подал руку сначала Филлипу Джексону, потом его новому сопровождающему и, словно растворился в гудящей человеческой массе привокзальной площади.

Филиппу Джексону, который до недавнего времени был сначала, старшим прапорщиком Советской Армии Чумаковым Владимиром Ивановичем, чуть позднее, — военнопленным, а еще позднее, — подопечным неправительственной организации США «Дом свободы», с интересом наблюдал через приоткрытую форточку автомобиля знаменитый город, известный ему только по журналам, газетам, кинофильмам. Но что он мог видеть кроме мелькающих реклам, да еще не проснувшихся пешеходов? Практически, ничего. Это потом, много позднее, он все-таки познакомится с этим городом, который всегда считался символом Америки.

Молчаливо сидевший за рулем простенького «Бьюика» Боб Хэмфри, свернул с широкого проспекта на скоростную трассу и, прибавив скорость.

День наступил незаметно. Январское солнце, которое, скорее было осенним, чем зимним, постепенно затягивалось облачностью.

Сидевший на заднем сидении Филипп Джексон, которого до последнего времени Джек Коллин называл просто Фил, незаметно для себя задремал. Очнулся, когда машина свернула на присыпанную гравием проселочную дорогу. Еще полчаса пути по лесной дороге, и вот они на территории, огороженной высоким бетонным забором, с частоколом камер наблюдения.

Вот так он и оказался в учебном центре ведомства, имеющего всего три буквы, — ЦРУ.

В трехкомнатном номере гостиницы, куда он был определен, находились еще двое курсантов: один афганец-пуштун, второй югослав, а если быть точнее, хорват. Друг другу их никто не представлял, но и знакомиться, также не запрещалось. Общались между собой на английском языке на самые, безобидные темы: погода, религия, выпивка, женщины, и спорт…

Всего слушателей, как посчитал Фил, в столовой, было тридцать человек.

Занятия с Филом проводились индивидуально: английский язык, агентурная разведка, радио и электронная связь и, много других дисциплин, которые, к счастью для него, были ему уже знакомы. Много времени уделялось вниманию физической подготовке…

Но первое чему его подвергли, это проверка на детекторе лжи. Потом еще, и еще. И так три проверки. Проверки всегда проводилась в одной и той же маленькой комнате с белыми стенами, в центре которой стояло кресло, с мягкими подлокотниками и подголовником, и проводами, напоминающими щупальца огромного паука. Каждый провод, заканчивавшийся электродом, был прикреплен к его голове, груди, запястьям. За креслом испытуемого, около стенда, от которого исходило ровное гудение, в белоснежном халате сидел оператор. И одни и те же вопросы, на которые нужно было ответить просто, — «да», или «нет». Его ли имя Чумаков Владимир Иванович? Родился ли он 5 июля 1951 года в г. Душанбе? Были у него другое имя? Правдиво ли он заполнял специальную анкету? Действительно ли был отчислен с четвертого курса Таджикского Государственного университета за пьяную драку? Будучи членом ВЛКСМ, принимал ли участие в политических мероприятиях? Работал ли в КГБ и ГРУ? Как относится к наркотикам? Не является ли гомосексуалистом? Почему не женат? И т. д. и т. п.