Правоверный

— Подожди, подожди, — остановил тот полковника, — прочти немного вслух. Я попробую сейчас поставить себя на место шефа, и оценить ее содержание. Как ни как, она будет доложена Генеральному. Преамбулу не нужно, начни, где-нибудь, с середины.

— Как скажете, Василий Макович, — кивнул Зверев, и раскрыв папочку, зашелестел перелистываемыми страницами.

…-1987 год стал самым трагическим для Афганистана, — с легкой хрипотцой, начал читать Зверев. — Простой народ перестает верить народному правительству. Родственные хитросплетения накладывают порой негативный отпечаток, как на государственных чиновников, так и на командный состав вооруженных сил. Все это не может не сказаться на моральном состоянии про-правительственной прослойки населения и, естественно играет на руку оппозиции. Против демократической власти восстают все новые и новые районы Афганистана. Не смотря на то, что советское руководство делает все для того, чтобы в сложившихся условиях найти именно политическое, а не военное решение выхода из тупика, противники его нашлись и с советской и афганской стороны. Именно они ратуют за совместные, советско-афганские боевые действия против банд. Однако при этом абсолютно не учитывается тот фактор, что подавляющее большинство этих моджахедов отнюдь не банды, а местное население, которое с оружием в руках отстаивает свои, сугубо родоплеменные интересы. Именно такие местные формирования, не поддерживают ни оппозицию, ни центральное правительство. Они не пускают на свои территории, ни тех, и ни других…

Увидев, что генерал слушает с закрытыми глазами, Зверев сделал паузу.

— Что замолчал? — открывая глаза, усмехнулся тот, — думаешь, заснул? Давай продолжай, продолжай…

Прокашлявшись, Зверев продолжил:

…-особенно это наглядно просматривается в южных районах Афганистана, где проживают пуштуны, которые с незапамятных времен привыкли жить самостоятельно, не терпя над собой ничьей власти…

— Хватит! — резко выпрямился в кресле генерал, — с остальным ознакомлюсь сам.

Мехмед Али вышел из-за прилавка, закрыл изнутри застекленную входную дверь, и, повернув табличку с надписью «Закрыто» наружу, пригласил гостя следовать за ним.

Пройдя через внутренний дворик, зашли в небольшую пристройку, где в распоряжение Филиппа была предоставлена маленькая комнатка. В ней, кроме заправленной по-солдатски железной кровати, была тумбочка, табурет, и тазик с кувшином для омовения.

Мехмед Али, пожелав перед ужином отдохнуть, вышел.

Филипп, положил дорожную сумку на табурет, осмотрелся. Комнатка действительно была небольшой. Маленькое окошко, затянутое противомоскитной сеткой, было прикрыто. Во дворе было невыносимо душно, поэтому открывать его не было никакого смысла.

Он сполоснул над тазиком руки и лицо, снял с натруженных ног обувь, и с наслаждением растянулся на кровати.

Деловая часть встречи Мехмеда Али и его «племянника», проходила один на один, за полным угощением достарханом.

В распоряжение Филиппа был предоставлен автомобиль «Тойота», зарегистрированный в дорожной полиции, как частное «такси», водитель Ахмет, он же телохранитель. Этот, сорокапятилетний человек, прекрасно знающий город, его пригороды, при режиме Дауда, был офицером криминальной полиции, и еще тогда приобрел широкие связи в различных слоях населения.

Важное внимание Филиппом было уделено изучению города, которого он практически не знал. И большую помощь в этом оказал ему Ахмет.

Выехали на «экскурсию», если изучение города можно назвать экскурсией, рано утром.

Город, насыщенный сладким ароматом цветущих акаций, на глазах Филиппа наполнялся восточной оживленностью, суетливостью, автомобильными гудками, воплями ишаков и криками босоногих мальчишек, предлагающих с висящих на животе лотков, сигареты и презервативы.

Не смотря на то, что идет война, город бурлит и живет, как многие и многие века назад.

И если Афганистан считают страной контрастов, то его столицу, тем более. Этот древний город наряду с основным населением, — пуштунами, населяют таджики, хазарейцы, персы, чараймаки, киргизы. На улицах города можно встретить и китайцев, и корейцев, и евреев…

От Майванда до трассы Дар-уль-Амман, ехали спокойно. Дальше началось… Пробка за пробкой. А вскоре автомобильная масса вообще замерла Как пояснил Ахмет, транспортные пробки в Кабуле, особенно здесь, в районе колонны Независимости, обычное явление. Исправить, или что-то улучшить, практически невозможно. Сами власти признают, что более девяноста процентов сидящих за рулем афганцев, не знают элементарных правил дорожного движения, не говоря уже о каких-либо правах на управление автомобилем. Справку, дающую на это право, в дорожной полиции может купить любой, были бы деньги.

— Вот здесь и находится дорожная полиция, — кивнул на трехэтажное обшарпанное здание Ахмет, как только они проскочили мост через реку Кабул.

— А вот и Колонна Независимости, — показал он на высокую стелу на склоне горы. — Возведена в начале века по случаю победы Афганистана над английскими завоевателями.

Ахмет свернул на дорогу бегущую по берегу реки Кабул.