Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность

Упоминает А. Ф. Кошко и еще одну категорию лиц, чье содействие использовалось сыскной полицией: «Для довершения описания агентурной сети следует упомянуть еще о так называемых агентах-любителях… бывало, что какой-нибудь скупщик краденого, обуреваемый завистью к „коллеге“, перекупившему у него под носом выгодную партию „товара“, являлся в полицию и со смаком выдавал „конкурентов“. А то случалось, что люди, чаящие заработать пятерку, десятку, а то и четвертную (сообразно ценности сведений), приходили ко мне и предлагали сообщить данные по интересующему меня делу. Эта разновидность агентов приносила тоже свою пользу»[254].

Основой деятельности сыскной полиции было широкое использование содействия населения. С учетом значимости этой работы она отражалась и в отчетных документах полиции. Так, например, в отчете о деятельности Санкт-Петербургской Сыскной полиции за 1903 г. указывалось, что после назначения на должность начальника Сыскной полиции В. Г. Филиппова по его распоряжению предпринят ряд мероприятий по упорядочению сыска, в том числе были вызваны в Сыскную полицию содержатели мебелированных комнат (350 человек), которым разъяснены их обязанности по наблюдению за внутренним порядком в мебелированных комнатах и даны указания «к достижению такого порядка, при котором… имелось бы должное наблюдение за жильцами». Кроме того, были вызваны все содержатели трактиров, чайных, ночлежных домов и приютов (в числе свыше 1000 человек) и им разъяснены «их обязанности в смысле предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений»[255].

Опыт функционирования сыскных отделений показывал, что «там, где были сыскные части, количество не разысканных преступников было меньше, чем там, где борьбу вела только наружная полиция»[256].

6 июня 1908 г. принимается Закон «Об организации сыскной части»[257], которым были созданы сыскные отделения для производства розыска по делам общеуголовного характера в городах и уездах Российской империи.

Согласно § 1 и § 2 части первой Инструкции чинам сыскных отделений, утвержденной министром внутренних дел П. Столыпиным 9 августа 1910 г.[258], сыскные отделения имели целью своей деятельности негласное расследование преступных деяний общеуголовного характера, и в их обязанность, в том числе, входило осуществление систематического надзора «за преступными и порочными элементами путем негласной агентуры и наружного наблюдения».

Основными методами работы сыскных отделений была работа с секретными сотрудниками и использование наружного наблюдения.

Секретные сотрудники приобретались сыскной полицией из представителей преступного мира и связанных с ними лиц: хозяев воровских притонов, скупщиков краденого, проституток, а также лиц, имеющих реальные возможности по осуществлению наблюдения в связи с исполнением ими своих обязанностей (дворники, извозчики, старьевщики и т. д.).

Обращает на себя внимание тот факт, что негласная работа органов полиции и политического сыска частично регламентировалась открытыми нормативными актами. Вопросы реализации положений этих нормативных документов становились предметом публичной дискуссии. В частности, эти проблемы были обсуждены 26 июня 1913 г. на совещании деятелей уголовного сыска, краткий отчет о котором опубликован в «Вестнике полиции».

Участники этого совещания обращали внимание на случаи «недопустимого провокационного использования негласной агентуры»[259].

При рассмотрении особых, «совершенно секретных» правил, являющихся дополнительной частью Инструкции чинам сыскных отделений, отмечалось, что почти все их содержание «по существу своему не заключает в себе ничего секретного и подлежит перечислению в общую инструкцию».

Обсудив указанные правила, участники совещания пришли к выводу, что требование § 7 этих правил о том, чтобы агентурные данные и секретные сведения хранились начальником отделения лично, не всегда исполнимо на практике, вследствие чего была принята поправка к правилам, согласно которой эти сведения должны были храниться под ответственностью начальника отделения, и источники этих сведений не оглашаются. Было также предложено исключить § 18, возлагавший на начальников сыскных отделений личное ведение списков негласных агентов.

Обсуждались и правила пользования секретной агентурой, установленные § 8. Всеми было признано, что пользование секретной агентурой – дело чрезвычайно важное и необходимое в целях уголовного розыска, но вместе с тем весьма щекотливое и требующее большой осмотрительности и такта ввиду преступного прошлого у большинства секретных агентов, а равно общественного предубеждения против такой агентуры. Участники совещания одобрили содержащееся в названном параграфе требование, «чтобы дозволяемое в интересах службы общение с такими людьми отнюдь не переходило границы служебных отношений и негласные агенты никогда не могли бы иметь повода присваивать себе какое-либо официальное положение „служащего в Сыскной полиции“».