Правозащитник

– Он как верный пес, – усмехнулся старик, – к тому же надежный… Пока ты не перейдешь дорогу серьезным людям, тебя не оставят в покое… Ты послушай, какие витают настроения в воздухе – одни говорят «рыночная экономика», а что это? Они и сами не представляют. Старое здание идей и предрассудков давно погребено и разрушено как мавзолей. Они сместили с пьедесталов старых идолов, но воздвигли новые…

– Я знаю, поэтому мне нужна Ваша помощь и дружба тех, кто будет у власти, потому что то, чем я буду заниматься, будет вызывать всеобщее раздражение и недовольство.

– Значит, хочешь всерьез защищать права людей? Как адвокат? С чего вдруг проснулась такая забота?

– Нет, у меня врожденное предубеждение к адвокатам, основанное на внутреннем чутье… Я собираюсь не только защищать права людей. Я разверну широкую благотворительную деятельность по всей стране. У меня много проектов, но это все в зародыше. На реализацию всего того, что я задумал, нужны миллиарды, которыми я пока не обладаю… но буду обладать.

– Хочешь стать «филантропом всея Руси»? Смотри не прогадай. На Руси всегда были филантропы, в былые времена их называли миллионщиками, но всегда ненавидели, несмотря на все их благие деяния. Сегодня не принято, чтобы человек, обладающий твоими достоинствами и богатством, занимался подобными вещами… героев наша страна не особо жалует… скорее, восхищается ими, когда их уже нет в живых.

– Так я и есть другой человек, Алексей Белосельский разбился в аварии. Я – не он. Я изменился. И судить меня станут только по моим будущим поступкам.

– Все, ты ненормальный, но в твоих словах я вижу логику. Ты твердо стоишь на своем?

– Совершенно твердо.

Старик устремил свой тяжелый взгляд на почти бесстрастное, но полное благородной решимости лицо молодого человека.

– Я сделаю, как ты просишь!

Глава 7. В университете

В течение получаса профессор в потертом старомодном пиджачке вещал с кафедры студентам про социалистов-утопистов, затем отметил достоинства Томаса Мора, отказавшегося признавать Генриха VIII главой англиканской церкви, а после изящного спича перешел на сочинение под название «Похвала глупости» Эразма Роттердамского.

Белосельский присутствовал на лекции, и вопреки обыкновению достаточно внимательно слушал преподавателя, над которым всегда посмеивался и старался задеть. Внезапно профессор устремил на молодого человека взгляд, полный укоризны, и произнес:

– Что касается некоторых студентов, то я не уверен, что смогу их допустить до экзамена по причине их многочисленных пропусков.

Несколькими месяцами ранее Белосельский бы отделался шуточками, но теперь он встал и возразил:

– Даже если на это есть веская причина?

– Никакие причины не могут служить оправданием Вашего поведения.

– Вы ведь сейчас имеете в виду не мои пропуски, а мое поведение.

Профессор промолчал.

– Нет, давайте это обсудим. Я действительно пропустил лекции… Но ведь Томас Мор также пропустил некоторые заседания королевского совета по причине того, что сидел в тюрьме, я же был в больнице.

– Это понятно, но тот объем, который нужно подготовить к экзамену…

– Я даже буду готов сдать Вам несколько раньше, так как мне, по всей вероятности, придется уехать и оставить учебу.

– Разумеется, – съязвил профессор, – кому сейчас интересна философия… Ведь Вам, банкирам, куда милее бухгалтерский учет.

– Нет, Вы глубоко заблуждаетесь, – отвечал Белосельский, – Ваш предмет очень важен. Тем более что пример Томаса Мора, который остался верен своим убеждениям, является уникальным примером человека, пострадавшего за свои убеждения… Может быть, когда-нибудь Вы услышите обо мне, который также остался верен…

– Вы сравниваете себя с великими стоиками?

В голосе преподавателя явно ощущалась насмешка.

В зале раздался хохот. Студенты стали «чирикать» как стая птиц.

– Видите ли, молодой человек, – продолжал профессор, слегка почесывая седеющую бородку, – недостаточно владеть только лишь банком или предприятием. Важно еще правильно использовать средства…

– Кто Вам сказал, что я их буду неправильно использовать? – горячо возразил Белосельский. – Может, я тоже принадлежу к плеяде избранных, имена которых будут написаны золотыми буквами? Откуда Вы можете знать все это? Вы судите лишь с поверхностной точки зрения.

Профессор замолчал.

– Не спорь с ним, – шепнул на ухо Алексею Артем, единственный его приятель, к которому наш герой чувствовал симпатию.

В это время ученый спор был прерван, так как явился рыжеватый человек, похожий на взъерошенного попугая, и визгливым тоном заявил, что декан желает видеть Алексея Белосельского.

Декан – грузный мужчина лет сорока, без признака каких-либо волос на голове и затылке, поднял свои водянистые глаза, в которых наряду со строгостью была некая примесь раболепия.

– Я Вас позвал, чтобы решить вопрос о…

– Я знаю, что Вы хотите сказать, – прервал декана Алексей, – экзамены я, скорее всего, сдать не смогу, так как я уезжаю…

Лицо декана приобрело беловатый оттенок.

– Как уезжаете? А как же плата за…