Правозащитник

Знаменитый модельер Иван *** представлял новую коллекцию, которую он назвал «Шоко-ню» в память о своей очередной подружке. Коллекция была несколько экстравагантная и зачастую претендовала на открытую пошлость. Однако Иван убедил себя, что общество придет в восторг и будет лишь рукоплескать. Заимствовав несколько образцов из знаменитых коллекций Жана Г*** и Лувьера Н***, Иван отобрал двадцать лучших девушек-моделей и, нарядив их то амазонками, то дриадами, представил гостям.

Вообразите себе длинный подиум и скользящих по нему нимф и наяд в прозрачных одеяниях, которые казались еще более воздушными от того, что девушки все время ускоряли шаг, как бы стесняясь естественной наготы.

На показ были приглашены самые «почитаемые» гости. Они важно сидели в первом ряду. Их одутловатые физиономии свидетельствовали о лени и чревоугодии. Среди них был и Савров, известный всей Москве ресторатор. Это был человек лет пятидесяти, с коротко стрижеными волосами, оттопыренными ушами и седыми усами, которые он время от времени поглаживал. Он был облачен в белый фрак. Подле него стояло четверо здоровенных телохранителей с грозным выражением лица. Они подпускали к шефу только известных гостей, остальных немилосердно оттесняли.

Белосельский тоже присутствовал здесь вместе со своими подопечными. В начале показа мод он постарался остаться незамеченным, но затем, когда демонстрация коллекции почти завершилась, он подозвал Ивана и произнес:

— Не окажете мне любезность?

— Все что угодно, Алексей Николаевич.

— Будьте любезны представить меня Саврову.

— Ах, вот оно что…

Модельер несколько замялся.

— Я куплю все Ваши коллекции, включая даже ту, которую Вы собираетесь выпустить.

— Я очень рад, но мне не хотелось бы ссориться с Савровым.

— Ну, Вы сможете выйти из ситуации, кроме того, я заплачу Вам и за зал… Двадцати миллионов Вам хватит?

— О, конечно… но при чем тут зал?

— Ну мало ли что может произойти, вдруг кто-то оступится и упадет вон на тот чудесный стол, который украшен тортом.

— Ах, вот оно что… Это будет стоить больше двадцати миллионов… я так обанкрочусь.

— Хорошо, пятьдесят миллионов, и постарайтесь увести вон тех дам. А затем представьте меня Саврову.

Иван смекнул, что можно хорошо заработать, и сразу согласился. Савров как раз задушевно беседовал с каким-то министерским чиновником.

— Почему бы Вам не попробовать другой бизнес? — говорил чиновник Саврову. — Если Вы успешны в одном, будете успешны и в другом.

— Я подумаю, — отвечал Савров, поднимая бокал с розовым шампанским.

Тут приблизился Иван. Савров приветствовал его довольной улыбкой.

— Я беру полностью всю коллекцию. Поздравляю с успехом.

— Благодарю. Я хотел Вам представить одного банкира.

Белосельский приблизился с самым любезным видом. Четыре «цербера» при виде нашего героя не сочли его слишком сильным человеком, поэтому стали смотреть на него несколько снисходительно.

— У Вас банковский бизнес? — протянул руку Белосельскому.

Белосельский сделал вид, что не замечает протянутой руки и небрежно назвал свое имя.

— Белосельский, — Савров немного нахмурил лоб, — мне кажется, я уже где-то слышал эту фамилию.

— Возможно…

— Так какой у Вас бизнес?

— Бизнес, без сомнения, очень важен, так как он дает мне средства инвестировать в некоторые фонды… Но главное, то, чем я занимаюсь, очень не нравится многим… таким, как Вы…

Савров был явно удивлен.

— Я правозащитник.

Удивление сменилось разочарованием.

— Как Вы попали сюда? — Савров мгновенно изменился в лице.

— Я хотел Вас увидеть, чтобы поговорить с Вами лично. А сегодняшний показ мод — просто предлог. Ваш адвокат передал Вам мое утреннее послание?

Савров закусил губу и посмотрел на своих «псов», которые приняли угрожающую позу. Остальные гости отшатнулись так, что образовалось значительное свободное пространство для «беседы» двух идейных противников.

— Какое послание? А… припоминаю… Как Вы осмелились сюда явиться? Как Вы миновали моих людей? Вы знаете, что с Вами будет сейчас?

Белосельский не выразил никакого волнения. Его взор как клинок скрестился с яростными глазами Саврова, которого стало выводить из себя хладнокровие оппонента.

— Вы знаете, кто я и каковы мои возможности? — продолжал Савров.

— Конечно, я потратил на чтение Вашего досье более часа, и могу заверить всех присутствующих, что большего мошенника свет белый еще не видывал.

Четверо «церберов» хотели ринуться в драку, но Савров удержал их.

— Прежде чем мои ребята оставят от Вас мокрое место, я хочу знать, кто Вас послал?

— Никто, уверяю Вас. Я пришел сам по собственному желанию.

— Обратно Вы с такой легкостью уже не уйдете.

Белосельский улыбнулся той снисходительной улыбкой, которая всегда была ему свойственна.

— Я пришел сюда, чтобы убедить Вас отказаться от бессмысленной борьбы. Поверьте, Фортуна уже поворачивается к Вам спиной. Вы думаете, что я бросаю слова на ветер? Вы сейчас убедитесь, что это не так!

В тоне Алексея звучала такая уверенность, что Савров был поневоле озадачен и осведомился немного менее высокомерно:

— Что Вы имеете в виду?