Правый глаз дракона

– Разве духи не все знают?

Образ лесного ручейка, засыпанного палой листвой. Валина прижала к голове руки.

– Я не понимаю твоих картинок!

– Я не все знаю. Сожалею. Возможно, я плохой дух. Я чувствую опасность, но не могу выразиться четче…

– Карвен сказал, что Аластра мне лжет. Дело в этом?

– Не знаю. Поговори со своим отцом. – Образ колышущихся трав в степи. – Попытайся найти Л'эрта.

– Я? Я не понимаю… В прошлый раз ты сам показал мне, где его искать. Хорошо еще, я успела разминуться с Аластра, а то бы мне не поздоровилось.

– Я не могу его найти. Что-то закрывает его от меня. Это «что-то» – того же рода, что и твоя сила, твоя магия.

– Но со мной же ты можешь говорить!

– Ты медиум, Валина. Это не зависит от цвета твоей магии. Ты единственная, кто меня слышит. Во всяком случае, пока. – Образ метели. – Что-то меняется. Не в лучшую сторону. Найди Л'эрта.

– Ну даже если я его и найду, то что мне дальше-то делать?

– Если ты не против, я хотел бы воспользоваться тобой как переводчиком. Мне надо с ним поговорить, но напрямую я этого сделать не могу.

– Если я соглашусь, ты расскажешь, зачем тебе сохранять ему жизнь?

Образ водопада. Брызги воды, сверкающие на солнце.

– Я не понимаю! Почему ты посылаешь картинки, если можешь говорить?

– Картинки создавать проще. Разговор требует… большего усилия. Я опасаюсь, что слишком долгий разговор может заставить меня… отключиться. Возможно, на некоторое время, возможно, – насовсем.

– Ты не ответил – зачем тебе мой муж?

– Я не хочу отвечать. Это слишком долго. И неважно – для тебя.

Ощущение чужих мыслей в голове исчезло. Валина потерла пальцами виски. Этот дух был ей неприятен. И потом, уж если кто и может сам себя защитить, так это Л'эрт. Не нужны ему всякие потусторонние советчики.

Но на что же намекал Карвен? Несмотря на то что она старалась держаться подальше от политических игр отца, она знала, что последние пару месяцев в ковене появились какие-то разногласия. Может, Л'эрт связан с ними?

Валина покосилась на небо. Оно все еще было густо-черным, и звезды все так же ярко горели в этой черноте, но она уже чувствовала приближение рассвета. Она ждала до тех пор, пока небо не начало сереть, надеясь, что Аластра все же появится. Он так и не пришел. Дальше ждать было опасно – и она вынуждена была скрыться от надвигающегося дня в прохладную полутьму привычного гроба. В последние минуты перед восходом солнца она нацарапала записку и прижала ее рукой к груди. Она знала – когда она спит, Аластра навещает се. И значит, он увидит записку. Им надо было поговорить.

Проснулась она только после того, как снова наступила ночь. Замок был неярко освещен колеблющимся светом. Свечи были повсюду. А значит, Аластра еще не ушел – и ждет се. Свечи означали, что он пытается угодить ее вкусам: она так и не смогла до конца полюбить темноту. Сам Аластра свет терпеть не мог.

Он сидел в глубоком кресле у своего любимого камина. Валина не могла понять, чем его так прельщают камины – тем более потушенные, но у Аластра была куча непонятных привычек.

Когда она подошла, он чуть улыбнулся и приглашающе кивнул на второе кресло, развернутое к нему так, чтобы они могли видеть друг друга. Аластра предпочитал разговаривать сидя: не так значимо ощущалась разница в росте.

– Итак, дорогая?

Валина нерешительно погладила резную ручку кресла.

– Отец, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Аластра вертел в руках какую-то золоченую безделушку, снятую с камина. Валина попыталась встретиться с ним взглядом, но это было бессмысленно: в глазах вампира отражались только ночь и смерть, и ничего более.

– Что конкретно тебя интересует? Ты хотела поговорить – я здесь. Но тебе имеет смысл четче формулировать вопросы.

– Ты… ты ведь ничего не замышляешь против Л'эрта?

– Дорогая, ну откуда у тебя такие странные мысли?

Она пыталась разглядеть хоть что-нибудь на его бесстрастном лице. Она любила Аластра и в определенном смысле была ему благодарна – если бы он не превратил ее в вампира, она бы умерла от чумы. Но еще она его боялась.

– Тут был Карвен. Он дал понять, что ты что-то от меня скрываешь.

– Карвен сам многое скрывает.

– Отец! – Она стиснула ручки кресла, почти что ломая дерево. – Ты не ответил на мой вопрос!